Градоначальнику Дюку де Ришелье исполнилось 256 лет!

        Это был бескорыстный и благородный, мужественный и нетщеславный. Арман Эммануэль София-Септимани де Виньеро дю Плесси, граф де Шинон, 5-й герцог Ришелье за 11 лет превратил Одессу в европейский город.

В 1803 г. Ришелье приехал в Одессу. В городской казне было мало денег, но вопреки этому, вскоре появились широкие улицы, сады, собор, католическая церковь, синагога, больницы, театр, рынок и коммерческая гимназия. Некоторые есть и сегодня. В городе уживались разные национальности. Благодаря Ришелье появились акации, которые он выписал из Италии и сам высаживал.
    Одна из наиболее известных ныне достопримечательностей Одессы — памятник, называемый часто «Дюк де Ришелье». Установленнный на Приморском (тогда Николаевском) бульваре и торжественно открытый в 1828 г., он почти два столетия украшает морской фасад города, приветливо встречая взбирающихся по гигантской (ныне Потемкинской) лестнице между бульваром и выходом к Платоновскому молу торгового порта. Не случайно этот монумент изобразили на аверсе юбилейной монеты НБУ к 220-летию основания нашего города, а ранее в его честь назвали, увы, угасший одесский кинофестиваль «Золотой Дюк».

          Но, вот, незадача: фамилию выдающегося управляющего краем, в честь кого этот памятник сооружен, не знают даже многие одесские экскурсоводы и краеведы. Этот курьез порожден парой «не»: нерадивость многих пересказчиков историй об Одессе и несуразица в тексте пояснительной надписи на фасадной плите пьедестала памятника Дюку.

Заблудили в трех словах

          Скульптуру одесского «Дюка», бывшего генерал-губернатором нашего края в 1805-1814 годах создалипопочину его сменщика, соотечественника и однодумца Александра Ланжерона. Но сам начинатель того замысла был отозван в 1822 году Санкт-Петербург, уступив свою роль Михаилу Воронцову, который принял на себя руководство воплощением чужого почина и постарался впечатлить незаурядным архитектурно-художественным шедевром (не хуже таких изваяний в Лондоне, где англофил Воронцов более лет находился на должности российского посла).

            Место установки для памятника выбрали — идеально; создать его  доверили — именитому скульптору Ивану Мартосу, ректору Императорской Академии художеств (хотя был он уроженцем Черниговщины, а не иностранцем); оригинальный постамент спроектировали — успешные архитекторы Авраам Мельников и Франс Боффо. Общими трудами этих мастеров создан изысканный художественно-смысловой образ (в стиле «классицизма» романского типа), хотя и отразивший внешность прототипа — неточно (т. к. не выпало счастье Мартосу видеть живьем одесского Дюка, а технологию фотографирования тогда еще не изобрели).

          Любое дело и наилучший замысел легко, увы, подпортить промахами в «мелочах». В данном случае совершили ряд странных ошибок в содержании (пояснительной) надписи на фасадной плите монумента. Кто её сочинял и утверждал — нам не ведомо, но именно она доныне вводит в заблуждение о личности экс-губернатора, названного неграмотной триадой слов:

«ГЕРЦОГУ ЕММАНУИЛУ ДЕ РИШЕЛЬЕ,...».

Великолепие подпорчено пятью ошибками в «мелочах»

          Понятно, что первое слово надписи на памятнике экс-губернатору указывает его «титул» (почетное звание). Правда, во Франции он унаследовал титул «Duc...», т. е. «Вождь...», аналогичный званию «Duce», которое в Италии в 1925 г. присвоил(и) Бенито Муссолини. Оба слова исходят от латинского Duco  в значениях: «водить», «вести за собой». И франкоязычный вариант этого звания в Одессе начала XIX века многие охотно признавали, называя титулованного так губернатора — просто «дюк» (ведь иных ему подобных в городе не было).

          Но чиновники блюли укоренившуюся после долгого правления Екатерины II (урожденной Sophie Auguste Friederike von Anhalt-Zerbst-Dornbur) моду подражать «коллегам» из монархий — с германской, а не романской западноевропейской культурой. Потому в официальном обращении франкофонный титул Duc переиначивали на — «Герцог».

          Та подмена иностранного понятия иным иностранным понятием схожа с меной «шила на мыло», но толмачи привнесли огрешность: подменили «неблагозвучный» первый звук слога исходного германского слова «Herzog» (как звали древние германцы военных вождей своих племен). И уже этот искажённый германизм «грамотеи» (будто дурача клиентов) выдают за «более понятный» термин, чем прямой франко-русский перевод слова Duc. Зато его итальянский эквивалент из титула Муссолини сочли «годным» для калькирования в литературно признаваемый термин «Дуче». Не устранили эту странную дискриминацию франкофонных титулов доныне, занеся даже в статью о титуле вождей Ришельё в русской версии Википедии! 

          Второе слово надписи на одесском памятнике дюку указано чуть корректнее: как русскоязычная калька части собственного имени вождя — Armand Emmanuel. Но его в Одессе многие звали «Эммануилом Осиповичем», будто считая сыном предшественника де Рибаса, чье имя ранее тоже переиначили: из испанского Хосе — в более известное Иосиф (Осип). И, похоже, во избежание споров об «отчестве» Армана Эмманюэля, его не стали указывать в надписи на памятнике, куцо ограничившись одним словом: «...Эммануилу...». Исказили (чуть, в окончании) и это французское имя.

          Но хуже всего, что поместили имя вождя — вопреки правилам — посреди фразы «Герцогу де Ришелье»! Этим навевают ошибочные предположения, будто «Ришелье» — фамилия (родовое имя) дюка. Очень затрудняет такая надпись  на памятнике понимание смысла исходного французского слова «Richelieu».

«Ё» имеет значение

          Немало грамотеев знают, но не тщатся даже в «просветительских» проектах (как, например «Одесский биографический справочник», оперируемый студией «Нулевой километр» и НКО «Всемирный клуб одесситов») исправлять кем-то внедрённое искажение французского имени Richelieu. Не подсказывают публике эти знатоки, что при переводе слова Richelieu в его окончании следует писать и произносить «ё», а не «е»: «Ришельё». Ошибка в этом для франкофонов так же благозвучна, как озадачили бы нас замены «ё» на «е» в словах «ёж», «жильё», «лён», «лёсс», «пёс», «мёд», «лёд», «лётчик» и т. д..

          Это — элементарно, но пренебрегают корректным пересказом слова Richelieu  не только профаны, но и одесские краеведы. Хотя не выдерживают критики отговорки о «незнании» этой нормы, которую в академической науке давно признали и не скрывали от публики. Так, в «Советском энциклопедическом словаре» за 1989 г. статьи про известных носителей этого имени озаглавлены — без ошибки: «Ришельё» (и даже точно пересказано там собственное имя одесского Дюка: «Арман Эмманюэль»).

          Возможно, искажают фамилию «Ришельё» порой — не по незнанию, а из-за иных недобрых мотивов. Так или иначе, но это дразнит чтущих истину (не только франкофонов) не меньше, чем иных поборников чистоты речи — искажения стародавнего слова «паляниця», как назван вид хорошо спеченного хлеба из пшеничной муки, хотя схожим словом «паленица» звали, по данным лексикографа Владимира Даля — богатырей-удальцов, искателей приключений, т. е. людей «прожженных», «прошедших огонь...» (из этого же смыслового ряда фамилия Палий (поджигатель), команда пушкарей «Пли!», вид дров, подготовленных к спаливанию — «поленья» и др.).

           К счастью, не перевелись и в наше время деятельные просветители: в русскоязычной версии популярного интернет-справочника Википедия некто под псевдонимом Retimuko скорректировал, таки, написание «Ришельё» в статье про экс-градоначальника Одессы «Эммануила Осиповича». И кто-то из уважаемых волонтеров просвещения, возможно, когда-нибудь популяризует исходный смысл иноземного сочного словца «Richelieu». Ибо буковкой «ё» недоразумения с ним в Одессе, увы, не ограничились.

          Не догадываются ещё очень многие, что Richelieu — не «неведомо шо», а имя небольшого, но благоустроенного и давнего поселения во Франции. Выясняя его связь с одесским градоначальником, можно вызнать интригующие подробности о родословной знаменитого одесского губернатора (и премьер-министра Франции).

«Богатое место» — родина дворян du Plessis

            Есть в глубинной Франции (в департаменте Индре и Луара) поселение, кем-то давно названное Riche-lieu, что значит «Богатое место». В XIV веке это село отличили размещением там одного из шестнадцати складов казенной соляной компании, созданной по приказу короля Филипп VI де Валуа. В выгодной тогда торговле пищевой солью Richelieu использовали дольше, чем Одессу в XVIII веке (при попытке де Рибаса наладить в нашем городе перевалку и хранение соли из Крыма). Но «золотое время» обеспечил Richelieu не соляной бизнес, а один его благодарный и удачливый уроженец.

          В 1585 г. в Richelieu в фамильном поместье дворян из рода du Plessis в семье Франсуа дю Плесси де Ришельё, служившего главным прево Франции при дворе короля Генриха III, был рождён мальчик, названный Арман Жан. Лишившись отца в пятилетнем возрасте, он был перевезён матерью в Париж, где благодаря неординарным умственным способностям, целеустремленности и (редкой в его среде) работоспособности выслужил церковный чин «кардинала», а при дворе Людовика XIII стал влиятельнейшим советником в должности премьер-министра.

           Успешно вмешавшись в интриги тогдашних европейских политиков, Armand-Jean du Plessis, duc de Richelieu впечатлил массу соперников и увековечен в романе Александра Дюма, как «кардинал Ришельё». Но на самом деле кардиналом он был — в католической церкви, а относительно общины Richelieu выхлопотал себе у короля редкое звание Duc de Richelieu, превзойдя отца, признанного лишь «лордом», т. е. «выдающимся» (феодалом) той местности.

          Звание Duc кардинал Арман Жан дю Плесси добыл не коварством, (преувеличенным в писаниях Дюма), а личными инвестициями и участием в благоустройстве родового поселения Ришельё. Там он сперва укрупнил фамильное поместье, выкупив недостающий участок земли, а потом провел реконструкцию застройки всего Richelieu, преобразовав его в образцовый городок. Спустя полтора века, тот «девелоперский» опыт вдохновлял, вероятно, и его праправнука на важной должности в Одессе.

            Оставшись бездетным, Арман Жан дю Плесси добился права передавать по наследству свой редкий титул. После кончины этого кардинала «дюками де Ришельё» признавали ещё семерых человек, учитывая очередность обретения ими титула. Пятым из этих дюков стал отличившийся в Одессе Арман Эмманюэль. Поэтому в указании (в т. ч. на памятниках) его титула обязательно надо уточнять: «Пятый (дюк де Ришельё)». Хотя франкофоны допускают и более краткий вариант:

«5e duc de Richelieu».

Ошибки в датах декриминализуют обман в надписи

          Лишь наивных может удивить, что удается демонстративно и долго водить за нос вводить в заблуждение жителей и гостей «Южной Пальмиры» об истинном имени и звании одного из известнейших её градоначальников (и видного политика Франции). А исследователям прошлого знают курьезы и глупее. Ибо большой ложью натяжкой является причисление в ряд наук «истории» (от англицизма Story, соответствующего понятиям «из-лож-ение», «россказни»), где профессионалам позволены художества: перевирать и игнорировать даже эпохальные факты, «раздувать из мух — слонов», травить украшать домыслами нарративы исторических мифов, пользующихся спросом.

          Пока имеют сбыт сочинения про «Эммануила Осиповича Ришелье», нет нужды их авторам исправлять свою писанину. А потребовать этого маловато способных и желающих среди занятых делами и развлечениями иного рода. По этой же причине не установлены виновники недостоверных сообщений в надписи на табличке памятника Дюку. О их мотивах каверзы 5-му дюку де Ришельё за  его верность монархии Бурбонов или за череду военных поражения от его деда, ставшего Маршалом Франции деда — можно строить догадки не менее правдоподобные, чем мираж «600-летия Одессы». И доживи до 1828 года писатель Дюма, мог бы  наплести о том еще том развлекухи.

          А правдивое знание лучше искать не в вине, а трезвым осмотром орудия преступления. В тексте спорной надписи однозначно читается датировка:

«...УПРАВЛЯВШЕМУ СЪ 1803 ПО 1814 ГОДЪ НОВОРОССІЙСКИМЪ КРАЕМЪ...».

Но точно известно, что управлять всем краем 5-му дюку де Ришельё поручили лишь в 1805 году, а с января 1803 года он стал управлять (как градоначальник) лишь в Одессе. Т. е. составители надписи чуть завысили полномочия, которыми обладала увековечиваемая персона, а значит не намеревались умалять его роль и достижения, хвалимые в следующих словах. Это указывает: причина всех неточностей в той надписи — недостаток знаний (невежество) составителей сообщения, а не чьи-то интриги.

          Такое пояснение объясняет и вторую допущенную там ошибку в датировке: о времени «воздвижения» памятника с этой ошибочной надписью. В ней указан 1826 год, хотя точно (из репортажа в о известно:

«в присутствии огромного количества одесситов состоялась торжественная закладка (фундамента — авт.) памятника легендарному Ришелье» — летом 1827 года.

          При этом торжественное открытие сооруженного монумента провели весной следующего 1828 года. А в указанном на табличке 1826 году был построен неподалеку Воронцовский дворец, но никак не монумент в честь 5-го дюка де Ришельё. Не всегда достоверны, увы, даже официально одобренные датировки.

           Просрочку «воздвижения» этого памятника, вероятно, вызвали организационно-технические помехи, а исправлять надпись не стали, чтобы не увеличить еще больше эту просрочку и финансовые траты. Криминала в том нет: обычное усугубление несогласованности нерадивостью и невежеством. Но, спасибо, тогдашним мастерам и «отцам города», что всё же украсили Одессу этим произведением архитектурно-изобразительных искусств!

Привлекательна ли Одесса демонстрацией невежества?

          Не секрет, что памятник Дюку — не просто «визитная карточка» Одессы, но место повышенной посещаемости туристами и гостями. Большинство их, на наше счастье, — малосведущи в истории, романской филологии, в политической географии. Разглядывая Дюка с люка и фотографируясь рядом, наилучшая часть этих доверчивых слушателей и зрителей не заметит разниц между 5-м дюком де Ришельё и просто де Рибасом или иными знаменитостями. Но в сотне таких удобных профано-туристов порой проявляются пара-тройка зануд, которые не только подметят несоответствия в увиденном, но и норовят провокационно-заумными вопросами смущать и дискредитировать. И, если не получают вескую оплеуху отповедь, потом очернят и организацию в нашем городе экскурсионного охмурения обслуживания, и образовательный ценз местных деятелей культуры и даже деловую репутацию местных властей (неудачно «расставивших кадры» ведающих культработой, которая не сводится к увеселению шоу а ля гри-ца-ца).

          Хуже, когда такую нежелательную наблюдательность проявляют приезжие из других стран: тогда это портит имидж не только Одессы и региона, но и всей страны. Возможно в этом одна из причин, что к визитам в Одессу уже давно заметно охладели гости из романо-германских стран, особенно — франкофоны. Последних не может радовать, что на изрядно эксплуатируемом памятнике их выдающемуся соотечественнику и благодетелю Одессы не только исказили черты лица героя, но также попрали его титул, а истинные ФИО — переврали и утаивают...

          Это конфузное недоразумение с пояснительной табличкой на одесском монументе дюка де Ришельё давно пора устранить, не пытаясь и далее дурачить растущее число просвещаемых Википедией. Ведь общеизвестно, что ошибиться вправе (почти) каждый, а не исправляют (когда это возможно) выявленные ошибки — глупцы. В данном случае для исправления ситуации есть ряд приемлемых (без финансово затратной переделки таблички на памятнике) возможностей.

Шо делать

          Исправлять допущенные предшественниками огрешности презентации служившего в Одессе Арману Эмманюэлю дю Плесси, 5-му дюку де Ришельё можно и втихаря, и с рекламной шумихой — исходя из попутных замыслов организаторов, выбранных моментов и способов. Легче всего выбирать поводы для этого: в календаре памятных дат — предостаточно подходящих, включая отмечаемый 2 сентября День города.

          Проблематичней применить способы такого восстановления исторической достоверности. В их числе напрашиваются четыре — «краеугольных».

1) Установить близ монумента (например, по углам постамента) таблички современного вида с пояснительными (на разных языках) сообщениями, дезавуируя неточности в надписи на самом памятнике.

2) Обязать подконтрольные горсовету учреждения (начиная с департаментов культуры и образования) провести кампанию исправления выявленных заблуждений о личности 5-го дюка де Ришельё, в том числе в рекомендациях экскурсоводам и в оперируемых и партнерских интернет-справочниках.

3) В установленном порядке внести коррективы в название КУ «Ришельевский научный лицей», подтвердив тем, что оно названо в честь Армана Эмманюэля дю Плесси, а не копирует название Ришельевской улицы, названной так обывателями, ввиду былого расположения там здания, использованного этим генерал-губернатором для проживания и под офис.

4) Утвердить решением горсовета обновленные правила (культурного) пользования монументом Дюку (Арману Эмманюэлю дю Плесси), дополнив запрет явных действий «хулиганства» хождением по его постаменту и запретом любым хайперам цеплять там плакаты, одеяния и прочее — без получения на то разрешения от муниципалитета (commune française) Richelieu.

           Показав всем высокий уровень правосознания одесситов и реальную заботу о сбережением одесского памятника 5-му дюку де Ришельё, можно претендовать на признательность современных жителей того французского поселения (а может и всего департамента Indre-et-Loire), чей 5-й вождь способствовал становлению Одессы. Лишь тогда можно всерьез наводить мосты с партнерами во Франции, не исключая совместные кинематографические проекты или привлечение средств международной финансовой группы Banque Richelieu.

          Вежливость манер и точность при пользовании уникальным европейского значения достоянием Одессы, каковым является монумент Дюку, — хорошая стартовая позиция для многих добрых дел. Не зря французы до сих пор чтут меткое замечание Людовика XIV:

          «L’exactitude est la politesse des rois».