С тех незапамятных пор, когда древние финикийцы изобрели деньги – род людской добавил к старым грехам и проблемам новые. С одной стороны – примитивный товарообмен был заменен денежным, куда более удобным и прогрессивным. С другой же – алчность приобрела еще одну форму – к накопительству сокровищ прибавилась страсть к деньгам… Они стали олицетворением богатства, а их сначала чеканка, а потом, с появлением бумажных, и печать, стали неотъемлемой привилегией властителей. И тогда же, в седой древности, появился и новый вид преступлений – изготовление фальшивых денег. Чем совершеннее становились технологии чеканки монет – тем более изощренными становились фальшивомонетчики, творившие свои подделки порой даже лучшими, чем были оригиналы. Правда, золото и серебро оригиналов заменялось в них позолоченным свинцом да дешевыми сплавами… Да и изготовление фальшивых ассигнаций с ростом типографского искусства становилось все совершенней.
Само собой, сильные мира сего сурово карали тех, кто посягал на их «священное право», подрывая устои держав и стабильность валют. Самые страшные казни грозили дерзким фальшивомонетчикам. Им заливали в горло расплавленный свинец, их живьем варили в кипящем масле, сжигали на кострах как еретиков, в лучшем же случае, как у нас на Руси, – били кнутом на площадях, клеймили и отправляли на каторгу. И все же – алчные и предприимчивые, порой весьма одаренные люди шли на преступление… Страсть к золотому тельцу была сильнее страха правителей и кары Господней.
Державные мошенники
Впрочем, и сами повелители порой весьма оригинально относились к изготовлению денег. К примеру, французский король Филипп Красивый (тот самый, что уничтожил могучий Орден тамплиеров), так уменьшал должный, номинальный вес своих же золотых монет, что сам был прозван подданными фальшивомонетчиком. А Наполеон I – и вовсе счел возможным наладить печать фальшивых русских ассигнаций. Причем сия неблаговидная операция была организована его министром полиции генералом Савари. Сей господин, еще недавно бывший императорским послом при дворе Александра Первого, сколотил из отъявленных каторжников-фальшивомонетчиков целую бригаду, тайно тиражировавших российские купюры. Ими во время похода в Россию французские захватчики «щедро» рассчитывались с крестьянами. Правда, при всей изощренности граверного и типографского мастерства, наполеоновским фальшивомонетчикам не доставало…знания русского языка. На их изделиях красовались грубейшие грамматические ошибки. Но ведь и наши простолюдины поголовной грамотностью «не страдали». А посему – после разгрома Наполеона российская казна вынуждена была сменить вид ассигнаций…
И даже в «цивилизованном» ХХ веке правительства побежденных в Первой мировой войне стран – и Германии, и ставшей независимой, Венгрии, решили бороться с непосильными репарациями держав-победительниц и финансовым крахом весьма пикантным путем. Тайно они пытались организовать выпуск… фунтов, франков и долларов. Само собой – привлекая к этому «специалистов» явно уголовного профиля. Кстати, немецкая Веймарская республика, формально «дружившая» с Советским Союзом, не гнушалась изготовлением ставших твердой валютой, советских «червонцев». Правда, тогда эти аферы закончились быстрым разоблачением и международным скандалом. Но зато нацисты подошли к подрыву экономики своих противников во Второй мировой с истинно немецкой обстоятельностью. Под личным контролем и руководством шефа РСХА – Рейнхарда Гейдриха, была создана форменная подпольная индустрия изготовления фунтов, долларов, а потом и советских рублей. Причем – такого качества, что даже британские банкиры не могли отличить поддельные купюры от настоящих. Операция была тщательно разработана матерым эсесовцем Альфредом Науйоксом, имевшим богатое криминальное прошлое, а потом – перешла под твердую руку Бернхарда Крюгера, получив его имя. «Операция Бернхард» реализовывалась в концлагерях, где на нее работали и старые уголовники, и – профессиональные граверы, полиграфисты… Станок фальшивомонетчиков фюрера выпустил одних только фунтов стерлингов на сумму как минимум – 150 миллионов. А к концу войны – было освоено и производство долларов. Любопытно, что клише этих «шедевров печатного искусства» до сих пор (по крайней мере, официально) не найдены, а те, кто слишком активно их искал – гибли еще долгие годы после окончания войны. Да и главные фальшивомонетчики Третьего Рейха – Науйокс и Крюгер, буквально «растворились в воздухе», избежав заслуженной кары. Их следы вели в Южную Америку, куда бежали многие нацистские преступники…
К этим доселе не до конца раскрытым тайнам как бы примыкает странная история русского эмигранта, единственного знаменитого художника маленького герцогства Лихтенштейн, известного под двумя именами – Иван Мясоедов и Евгений Зотов. Тайна, разгадка коей, возможно, коренится в том, что искусствоведы не слишком сильны в истории спецопераций секретных служб, а специалисты по сей отрасли науки – мало интересуются искусствоведением…
Незаконнорожденный
Это клеймо наложило тяжкий отпечаток на жизнь Ивана Мясоедова. Он появился на свет в 1881 году в семье знаменитого художника-передвижника Григория Мясоедова и его второй, гражданской жены, тоже художницы, Ксении Ивановой. Из-за этого до семи лет мальчик, формально родившийся вне брака, воспитывался по воле родителя в чужой семье. Отец, несмотря на вроде бы прогрессивные убеждения, был суров и придерживался старых взглядов и предрассудков. И даже вернувшись в родной дом, и наконец-то узнав мать, Ваня сталкивался с тираническим давлением Мясоедова-старшего. Недаром именно с него, человека гневливого, а порой и жестокого, писал великий Репин своего Ивана Грозного…
Ребенок же был богато одарен. Он быстро постигал мастерство художника, учась рисунку и живописи сначала – у отца, потом – в Московском училище живописи и ваяния, с блеском завершив образование в Императорской Академии художеств. Заметим, что в юности он учился и искусству гравюры, став одним из лучших учеников академика Матэ…
Пожалуй, уже тогда проявилась некая многоликость молодого художника. Под влиянием отца – он умело работает в реалистической манере, творя добротные пейзажи и портреты. В духе официального академизма – идеально справляется с античными мифологическими сюжетами. И одновременно – прекрасно овладевает модным тогда пряным, изысканным стилем модерн. Для того чтобы стать действительно большим художником ему не хватает одного: собственного стиля и… цельности манеры. Возможно, детская психологическая травма сыграла в этом изрядную роль, а борьба с давлением властного отца – превратилась в своеобразный протест против всех устоев – и в искусстве, и в жизни. А посему – художник Иван
Мясоедов становится еще и одним из первых русских атлетов, пропагандируя античный культ сильного и красивого тела. Он обладает огромным ростом, прекрасно развитой мускулатурой и огромной физической силой. Целая серия художественных фотоснимков запечатлела его в облике древних героев и богов. Есть нечто мрачное, языческое, дионисийское в его скульптурном лице… Более того, он успешно выступает на арене, побеждая цирковых атлетов и повторяя легендарные подвиги силачей седой древности. А в 1912 году его женой становится итальянская потомственная цирковая актриса – танцовщица и гимнастка Мальвина Верничи. Они были прекрасной парой – могучий художник и миниатюрная, гибкая красавица-итальянка…
Но все меняет революция и Гражданская война. Не приняв красную власть, и даже побывав у расстрельной стенки, чудом спасшийся Мясоедов оказывается в стане белого движения, занимаясь пропагандистскими плакатами. В 1921 – уйдя из Крыма вместе с врангелевцами, он навсегда покидает родину.
Скандал в Берлине
Пройдя крестный путь эмигранта, художник оседает в Берлине, ставшем одним из центров русских изгнанников. Он, в отличие от многих своих земляков, не бедствует, быстро приобретя популярность модного портретиста, и недурно (сравнительно!), зарабатывает. Но… в 1923 году и он, и его жена попадают в знаменитую тюрьму Моабит. Оказывается, успешный художник… нашел себе побочный доход, изготавливая фальшивые доллары, а его предприимчивая жена – их распространяла. Суд Веймарской республики удивительно гуманен. Ведь адвокат делает акцент на том, что русский эмигрант перенес страшную психологическую травму – расстрел красными, после которого он разом постарел. И в самом деле, этот, еще совсем не старый человек выглядит куда старше своих лет. Его волосы и окладистая борода – совсем седые… Вскоре оба – снова на свободе. Он продолжает карьеру художника, и даже снимается в кино, сыграв русского боярина в историческом фильме. Уж больно фактурен его типаж!
А в 1933-м – снова оказывается за решеткой по тому же обвинению. И…уже в 1934-м странным образом отпущен на свободу. Покинув Германию, Мясоедов через Ригу в конце 30-х годов переезжает в герцогство Лихтенштейн, но уже под другим именем и с чешским паспортом. Теперь его зовут Евгений Зотов.
Национальный художник маленького великого герцогства
…Карликовое государство, зажатое между Австрией и Швейцарией, носит гордое название «Великое герцогство». Но ехидные соседи именуют сию, традиционно нейтральную монархию – «картофельное герцогство». Небогатая ископаемыми и промышленностью, мини-держава была бедной и сугубо аграрной. И талантливый русский художник-эмигрант становится едва ли не единственным знаменитым маэстро страны. Он рисует портреты правящей герцогской семьи, становясь придворным художником, учит молодежь премудростям искусства, пишет мрачные, проникнутые глубоким разочарованием в человечестве, трактаты, доселе полностью не опубликованные. А еще – вместе с нашим земляком, Эдуардом Фальц-Фейном, получившим даже за свои заслуги титул барона, помогает сделать страну привлекательной для туристов. Марки Лихтенштейна, созданные им, популярны у коллекционеров и приносят изрядный доход в казну. А еще, в 1945-м, он близко сходится с еще одним весьма оригинальным русским эмигрантом – бывшим царским и белым офицером, генералом немецкой военной разведки, Абвера, Борисом Смысловским. Тем, кто вместе с полутора сотнями своих головорезов, носивших гордое имя «Первой русской национальной армии», перед поражением Рейха был интернирован в Лихтенштейне. Изворотливейший разведчик и ловкий политик, Смысловский избежал и участи своего шефа – адмирала Канариса, повешенного Гитлером за участие в заговоре, и – судьбы Власова, повешенного в Москве за измену родине… Вскоре он эмигрирует в Аргентину, став там советником по борьбе с терроризмом генерала и президента Перона. Этот поклонник Гитлера охотно привечал и нацистов, и их пособников.
Что связало двух «бывших русских» – ненависть к большевикам, присущий обоим лихой авантюризм, а может, и иные, тайные интересы – кто знает? Но дружба эта через несколько лет сыграет свою роль в судьбе Мясоедова-Зотова.
Пока, после войны, придворный художник и национальная гордость страны, снова оказывается в центре скандала. И все по тому же обвинению!
Выясняется, что он успешно совмещал труды на ниве лихтенштейнской культуры все с тем же ремеслом фальшивомонетчика. Новые чешские власти признают его паспорт поддельным, выходит на свет Божий истинное имя маэстро… Но заключение было недолгим. И по приглашению того же Смысловского, он отправляется в Аргентину, где достаточно быстро и умирает от рака печени в 1953 году… До сих пор Лихтенштейн, несмотря на сомнительную репутацию, считает Мясоедова-Зотова своим национальным художником. Его картины украшают галереи, а к юбилеям покойного маэстро – проходят помпезные выставки, выходят прекрасно изданные альбомы-монографии, где «странные подробности» жизни «гордости страны» упоминаются весьма скупо. И все же, на наш взгляд, главная тайна этого странного человека до конца не раскрыта. Попытаемся мы…
Тайна Ивана Мясоедова
Уже куда позже смерти художника, в 70-е годы прошлого века, во время сноса дома Мясоедова в пригороде Полтавы, был найден подвал, где обнаружили… полный «арсенал» для изготовления фальшивых цар-ских банкнот. Выходит, начал-то он свою преступную карьеру еще до революции и «расстрела»! Конечно, можно списать странно быстрое освобождение Мясоедова в 20-е годы на гуманизм Веймарской республики, но… уж больно знаковым кажется совпадение этого с… аферой тогдашнего немецкого правительства с фальшивыми деньгами. Что до его выхода на свободу в 1934-м, уже при Гитлере, нещадно каравшем любые уголовные преступления, тем паче – столь тяжкие, то… Кажется весьма логичным предположение о том, что «блюстители юстиции» обоих германских режимов предпочли использовать столь ценного специалиста в своих, весьма далеких и от духа, и от буквы закона, целях. А гитлеровские спецслужбы – помогли ему под чужим именем устроиться совсем рядом с Германией. Достаточно взглянуть на карту, чтобы понять – буквально несколько часов езды на машине – и «опытный консультант» оказывается на подпольной фабрике по изготовлению поддельных фунтов. А потом и рублей, и долларов. Кстати, одним из главных специалистов в операции «Бернхард», был опытный гравер Соломон Смолянов – ученик и близкий друг Мясоедова.
Не правда ли, эта версия вполне сочетается с обликом Зотова-Мясоедова? Человека циничного, разочарованного и двойственного. Художника и преступника, разменявшего свой огромный талант служению злу.
