Известному одесскому художнику Константину Трофимовичу Калиновскому исполнилось 85 лет.
…21 июня 1941 года взрослых волновали обычные житейские дела, а школьники радовались наступившим каникулам, участники детской художественной самодеятельности съезжались в приграничный Брест на первый областной смотр.
Ему не суждено было состояться, а ребятам – проявить свои таланты.
22 июня: дым пожарищ, стоны и крики раненых, плач женщин и детей.
Воспоминания детства. Они остаются в памяти навсегда. «Было раннее утро, солнце закрыл туман. Вся наша семья, – вспоминает Константин Калиновский, – проснулась от взрывов. «Опять учения начались», – пробурчал отец, – пойду, запрягу лошадь – в поле ехать надо…». Мне было тогда всего девять лет, но я запомнил лица двух бойцов, и сейчас их отчетливо вижу. Один – высокий и сильный, тащил на себе другого, раненого в ногу, совсем юного. Отец вышел им навстречу. «Не учения это – война, батя, началась», – сказал нам красноармеец».
Враг рассчитывал: смятение среди защитников, паника, капитуляция. Но не дрогнул гарнизон Брестской крепости. Сегодня в мастерской художника Константина Калиновского холсты напоминают о легендарных днях защиты крепости.
«Вот «Холмские ворота». Картина эта навеяна воспоминаниями детства, – говорит Константин Трофимович, – я хотел показать, что славная биография Брестской крепости, за которую отдали жизнь ее защитники, продолжается. И сегодня она рассказывает об их подвиге – картина находится в музее Брестской крепости».
В войну семья Калиновского сполна испила горькую чашу беды. В1943 году гитлеровцы сожгли родную деревню Бродятин, и подросток Костя с матерью Лукерьей Сергеевной жил в лесу, в землянке. Через год, в 1944-м, после освобождения родной земли, Костя поехал в Брест. В свои 13 лет устроился на работу литейщиком в вагоноремонтные мастерские, но стремление постичь таинство рисования привело в местную изостудию.
Прошли годы. В 1953 году Калиновский приехал в Одессу – город, ставший для него судьбой на всю большую жизнь. Здесь, в Одесском государственном художественном училище, он получил специальное образование. После его завершения работал в Одесском художественном комбинате, а с 1981 и по 1984 год был главным художником.
Одной из главных тем его полотен и творчества стало море. Черное, Средиземное, мирное, лазурное, черное, бушующее, ослепительное… На обложке каталога работ Константина Калиновского изображена знаменитая улица Одессы – Греческая (вид из мастерской). Картина называется «Город у моря». На ней разноэтажные дома и деревья, за которыми видны портальные краны, теплоходы. Это полотно открывает каталог вполне закономерно: ведь и греческая тема в творчестве художника особая. Вот белоснежный каскад домов и домишек под ослепительно голубым небом Средиземного моря на холстах «Остров Сириос» и «Волна, набегая, искрится». Такие названия художник дал двум полотнам, одно из которых написано им в Одессе, другое – в Греции.
«Когда я писал море в Греции, – вспоминает сегодня художник, – ко мне подходили горожане, и желали доброго здоровья. А еще говорили: «Кала» – хорошо. Эти слова я слышал, когда работал над пейзажами. Творить в такой доброжелательной обстановке – одно удовольствие!».
Константин Калиновский – тонкий, очень чуткий певец моря. Этот его дар получил даже международное признание на самом высоком, межгосударственном уровне.
Совсем не случайно в 1989 году его морские пейзажи «Теплый лиман» и «Тихое утро на море» экспонировались на борту турбохода «Максим Горький», когда у берегов Мальты на нем проходила встреча президентов СССР и США – М. Горбачева и Дж. Буша.
От имени Фонда народной дипломатии эти картины нашего земляка были подарены высоким гостям!
Константину Трофимовичу Калиновскому в год его более чем солидного юбилея живется нелегко. К нему подкралась беда – значительная потеря зрения.
«Глаза подводят, – жалуется художник, – если вернуть зрение, то я б еще много полотен создал. У меня достаточно замыслов. И новых, и прежде не реализованных».
Сегодня в доме у Константина Калиновского на видном месте – портрет матери Лукерьи Сергеевны. Она – в любимой крестьянской одежде: вышитая кофта, цветной платок, и глаза. Глаза матери – добрые и открытые, как сама земля, на которой она проработала много лет. А рядом небольшой этюд – Лукерья Сергеевна в поле.
«Жито жнэ», – так он называется. «Возможно, – говорит мастер пейзажей и портретов, – если позволит зрение, я напишу картину с него. Очень хочется сделать и это!».
Мы надеемся, что зрение вернется к художнику! Возможно, операция или особые линзы при помощи добрых и отзывчивых людей помогут вернуться в профессиональный строй ему – Художнику от Бога.
