Дорогие мои читатели, с известной долей самонадеянности могу предположить, что каждый из нас, старательно перелистав в памяти страницы воспоминаний своего детства, с умилением и теплотой вспомнит, какими игрушками украшалась новогодняя ёлка в наших домах. Вернее, и не украшалась даже, а в прямом смысле слова – «наряжалась» зелёная лесная красавица. Аромат хвои и мандаринов, шоколадные конфеты и торт «Наполеон» маминого исполнения, рубиновая звезда, венчающая ёлку бережными папиными руками, бесконечное количество гирлянд, шаров и шариков и другой восхитительной новогодней мишуры, сплетаясь, и составляют картину моего детского счастья, вернее бережно хранимых мною его отголосков. Но не менее трогательны и бесценны для моей мамы, например, были воспоминания о ритуале украшения домашнего фикуса кусочками обычной ваты или вкусе макухи из подсолнечного жмыха в её военном детстве. Как не менее бесценен для меня восторг в глазах моего маленького сына, украшающего ёлку игрушками в виде покемонов и шарами с портретами марвеловских героев.
И, как бы непостижимо это не звучало, воспоминания о любимом обряде украшения ёлки одинаково приятны для всех нас, несмотря на разное время и разные формации, и даже разные, как теперь оказалось, страны, в которых мы были детьми. Всё потому, что ёлочная игрушка, как социальный маркер, отражает не только культурный уровень развития общества, в котором она появляется, но и, прежде всего, его научно-технический потенциал.
Ель как символ плодородия в доисторическое время
Традиция украшения рождественской елки пришла в Европу с Востока – от предков современных турок, и изначально не имела никакого отношения к Рождеству, а была связана с «праздником возрождения Солнца». В ночь на 22 декабря, в честь Солнца, которое Бог возвращал людям, делая дни длиннее, а ночи короче, у тюркских племен в Анатолии (предки современных турок) было принято выбрать ель (древо жизни и плодородия), принести домой, положить под нее подарки Всевышнему, чтобы он ниспослал в новом году удачу, а саму ель украсить разноцветными ленточками. К «празднику возрождения» непременно готовили специальные блюда, надевали нарядную одежду и отмечали его семьями. Позднее, уже в первые века нашей эры местные жители 6 января развешивали на елях дичь в честь «Бога Нового года», считая, что жертвоприношение принесет им удачу.
Священная ель как символ плодородия присутствует в мифологии разных народов. Отзвуки таких мифов прослеживаются в мифе о мрачной богине плодородия Кибеле (с чёрным лицом, в соответствии с цветом земли и неизменной ветвью ели в руках) и боге Аттисе, юноше необычайной красоты, живших в доисторические времена в Малой Азии. Аттису запретила жениться влюбленная в него Кибела, доведя своей ревностью до кастрации и самоубийства. Божественное вмешательство Кибелы (с помощью верховного бога Зевса) воскресило и возродило к новой жизни Аттиса.
И миф это не тюркский, а древнегреческий, а похожие можно найти и у египтян. Древние греки проживали на территории Анатолии и всей Малой Азии до завоевания этой территории турками. Известно, что мифология разных народов имеет свойство проникать из одной в другую. В Европу традицию украшать елку принесли гунны – племена тюркоязычных кочевников, создавших в свое время огромное государство, охватившее территорию от Волги до Рейна.
«Некоторые украшения от древ и ветвей»
А вот мы позаимствовали прекрасную традицию именно в Западной Европе.
До пятнадцатого века Новый год на Руси встречали первого марта, по юлианскому календарю. В 1492 году великий князь Иоанн III утвердил постановление Московского собора, провозгласившего считать началом года 1-е сентября.
Петр I, вводя новое летоисчисление, из-за которого 1 января наступил не 7208, а 1700 год, заодно решил достойно отпраздновать реформу, издав знаменитый петровский указ: «По большим и проезжим улицам знатным людям и у домов нарочитых духовного и мирского чина перед вороты учинить некоторые украшения от древ и ветвей сосновых и можжевеловых, а людям скудным каждому хотя по древцу или ветке на вороты или над храминою своею поставь».
Но народ привык в ночь с 31 декабря на 1 января отмечать вечер Василия Кесарийского, другие названия – «щедруха» или Васильев вечер (отмечали как Масленицу). К тому же еловыми ветками на Руси часто устилали путь, по которому несли покойника на погост. Потому елка как-то не слишком ассоциировалась у крестьян с весельем и праздником.
Наконец, у православной церкви не было большого желания продвигать в народные массы лютеранский обычай. Продвигали его, в основном, рестораторы, украшая крыши многих кабаков елками. Само выражение «идти под елку» в те времена означало поход в питейное заведение.
Но Пётр Алексеевич был строг, и ослушаться его не посмели. После смерти Петра обычай стал умирать. Проблема заключалась в том, что петровская затея, как чисто городская забава с маскарадами и фейерверками, не слишком-то прижилась в народе. Народу вообще забыли разъяснить, для какой надобности надо вешать яблоки и пряники на елки.
И даже в эту эпоху все атрибуты всё ещё были связаны с Новым годом, а не с Рождеством. Ёлка ,как рождественское дерево, появляется только в начале ХIХ века в домах петербургских немцев. В 1818 году по инициативе княгини Александры Фёдоровны (в девичестве – прусской принцессы Шарлотты), супруги Николая Павловича, была устроена ёлка в Москве и в Петербурге в Аничковом дворце. На Рождество 1828 года Александра Фёдоровна, ставшая уже императрицей, организовала праздник «детской ёлки» во дворце для пятерых детей.
В 1825 году в Петербурге впервые установили публичную елку. В те времена игрушек еще не было, так что елку по-прежнему украшали фруктами и конфетами. «Елкой» стали называть уже не кабаки, а рождественский праздник для детей с раздачей подарков.
Борьба с «германским засильем» и «буржуазным предрассудком»
С началом Первой мировой войны, в которую Россия вступила в 1914-м, в стране началась активная антинемецкая кампания. Весной 1915 года Николай II утвердил «Особый комитет для объединения мероприятий по борьбе с германским засильем», ближе к зиме началась ликвидация немецких колоний в Поволжье, на Южной Украине и Кавказе, а также принудительное переселение немецких колонистов в Сибирь.
В канун 1915 года немецкие военнопленные в госпитале Саратова устроили праздник с традиционной елкой. Пресса назвала это «вопиющим фактом», журналистов поддержали святейший Синод и император Николай II. Традицию царь назвал «вражеской» и категорически запретил ей следовать.
После революции 1917 года запрет отменили. Германский пролетариат по определению не мог считаться врагом советской власти. А самое главное – Ленин любил елку. Попытки запретить традицию были и в те времена. Еще при жизни многие его соратники, видные партийцы, пытались объявить рождественское дерево «буржуазным предрассудком». Но сделать с этим религиозным пережитком ничего не могли. Как запретить «предрассудок», если сам вождь лично устраивал для детей елку в Сокольниках? Шутил, водил хороводы, угощал детей конфетами и вручал каждому по подарку, как настоящий Дед Мороз. Даже в новогоднюю ночь 1924 года, когда Ленин был смертельно болен и жить ему оставалось три недели, Н. К. Крупская устроила традиционную елку.
Но после смерти вождя с елкой расправились. С 1926 года украшение елки уже считалось преступлением: ЦК ВКП(б) назвал обычай устанавливать так называемую рождественскую ель антисоветским. В 1927 году на XV съезде партии Сталин заявил об ослаблении антирелигиозной работы среди населения. Началась антирелигиозная кампания.
Праздник, общедоступный для всех советских детей
Только в 1935 году традицию вернули. В ноябре того года в газете «Правда» была опубликована статья Павла Постышева, кандидата в члены Политбюро. В ней партийный деятель вспоминал, что до революции только состоятельные родители могли позволить устроить для своих детей новогодние и рождественские праздники с елками и подарками. Почему бы не сделать этот праздник общедоступным для всех советских детей? Предложение Постышева Сталин посчитал разумным. Праздник для советских детей необходим, а новогодняя елка пусть станет символом счастливого детства. Вот только как быть с украшениями? До революции елочные игрушки имели явный религиозный оттенок. Впрочем, выход нашли быстро: пусть новые украшения будут символизировать советский строй и отражать эпоху. Появились пионеры с горнами, лики членов Политбюро. Правда, производство таких украшений вскоре прекратили: фраза «Повесить на елку Сталина» резала слух советских граждан. Фигуры вождей заменили на самолеты, стратостаты и танки. А макушку новогодней елки венчала красная звезда, вместо библейской Вифлеемской звезды.
Во время Великой Отечественной войны, несмотря на разруху, повсеместный дефицит, украшение новогодней елки было обязательным – эта традиция напоминала о мирной жизни и придавала сил надеяться на скорую победу.
Новогодние игрушки выпускались промышленностью, но в ограниченном количестве и из отходов производства. Солдатики, танки, пушки, самолетики, парашютисты, пистолетики штамповались из жести и затем раскрашивались. Из металлической стружки и отходов проволоки скручивали пятиконечные звезды-макушки, снежинки, домики. Появился Дед Мороз с автоматом.
Жители оккупированных территорий с изумлением обнаружили, что гитлеровцы также используют ёлку и ёлочные игрушки как средство пропаганды. Представители «нового порядка» рекомендовали проводить перед Рождеством утренник для детей пяти-восьми лет. Ёлку следовало украшать красными шарами, на которых в белом круге изображалась свастика. А типовой сценарий утренника назывался «Как детей чекист советский чудной ёлочки лишил, но затем солдат немецкий детям ёлку возвратил». В роли Бабы Яги выступал человек в форме НКВД.
В первые послевоенные годы ёлку украшали самодельными игрушками. Но начали появляться игрушки и в магазинах. В том числе новинка – игрушки на прищепках.
В 1947 году день 1-го января стал выходным. Возникла традиция новогоднего снижения цен на товары «ширпотреба» и одновременного повышения на товары, считающиеся роскошью. Что было справедливо и радовало народ.
В 1949-м Министерство торговли СССР ввело ассортиментный минимум, обязательный для каждого промтоварного магазина. В сезонный прейскурант вошли и елочные игрушки. Им на смену пришли игрушечные автомобили, дирижабли с надписью «СССР», снежинки с серпом и молотом. При Хрущеве появились игрушечные трактора, початки кукурузы, хоккеисты. Затем – космонавты, спутники, персонажи русских сказок. Снегурочка как игрушечный образ появилась в начале 1950-х.
Ширпотреб и hand-made
В 1965-69-х годах наступила эра стандартизации. Производство елочных игрушек стало серийным, что привело к снижению разнообразия выпускаемых новогодних украшений. Поэтому игрушки, выпущенные после 1965 года, не пользуются спросом в среде коллекционеров (решением международной организации коллекционеров елочных игрушек «Golden Glow» старинными признаются игрушки, произведенные до 1966 года).
Старые елочные игрушки (до 1966) отличались «теплотой и душевностью», их приятно брать в руки и наряжать елку. Сейчас в продаже много красивых, ярких игрушек. Но они безлики, невыразительны, их тиражирование так же подчинено пропаганде, но не сохраняет отблеска человеческой души.
В последние годы большинство елочных игрушек, произведенных в Украине, идут на экспорт. Такая тенденция возникла по следующей причине: украинцы экономят на елочных игрушках и переходят на дешевую китайскую штамповку.
Но наш народ не унывает – мы живем в удивительный век: для нас открыто прошлое многих поколений, мы можем не только купить обычную «штампованную» игрушку, но и создать самую оригинальную и неповторимую – свою собственную, hand-made. Нам под силу украсить елку всем, чем только пожелаем: от открыток и конфет до самодельных шаров из теста и безликих кукол-мотанок, вызывающих ассоциации с ритуалами вуду. На каждом столбе красуются зазывные объявления о мастер-классах по изготовлению рождественской игрушки своими руками. Самодеятельность как эталон, возврат к этничности как симулякр убитого промышленного производства. Какое время – такие и игрушки!
Но лозунг «С Новым годом, с новым счастьем!» предполагает, что счастье всё-таки было. Спасибо, что хоть этот лозунг ещё не отменили, ведь и он был по-пропагандистки гениален!
