Мошенников стройные ряды
В те далекие, почти длиной в сотню лет годы, бурные события в политике и экономике происходили не только на территории бывшей Российской империи. Первая мировая война пронеслась над миром, как смерч, разрушая запреты и уничтожая государства в их устоявшихся границах и политических системах.
Распадались империи и образовывались новые, молодые государства, чтобы через некоторое, совсем небольшое, время вновь влиться в состав перекроенных на новый лад империй.
Тяжелейший экономический кризис затронул все страны мира. Послевоенное крушение номинала дензнаков называют гиперинфляцией. Так, к исходу осени 1923 года доллар в Германии стоил 4,2 триллиона (4200000000000) марок. Правительству не оставалось ничего другого, как «обнулить» все предыдущие деньги. Так появилась в обороте «пенсионная марка», но эта временная мера не решала проблемы, а только отодвигала ее на время.
Терпели крах и валютные системы других государств, как вновь образованных, так и старых, проверенных временем. Кризис поразил Польшу, Болгарию, Австрию, Венгрию, Чехословакию, Бельгию, Италию, Испанию, Францию. Оплот стабильности, Британская империя, уже не будет той, что до войны.
Необратимые изменения наблюдаются и в России. В последние дни декабря 1922 года принимается решение об образовании СССР, в июле 1923-го утверждается первая Конституция нового государства.
Более того, эта разоренная войнами страна делает попытку экспорта революции, помогая «братским народам» не только словом и делом, но и деньгами. Лидеры Коминтерна призывают пролетариат к объединению, центральные газеты отводят мировым революционным событиям первые полосы.
Отрежьте бумаги по номиналу…
Местные газеты пишут больше о происшествиях – недостатка в информации у них нет.
– Мелкие и крупные кражи, бандитские налеты, уличные и домашние грабежи, запрещенная государством торговля валютой, мошенничества и аферы в самых разнообразных вариантах – обстановка в городе была крайне неспокойной, о чем красноречиво свидетельствуют странички криминальной хроники одесских газет, – рассказывает заместитель директора – хранитель фондов музея Главного управления Национальной полиции в Одесской области Юрий Пучков.
Некоторые из совершенных преступлений выглядят с нашей точки зрения просто курьезно. Так, в Вечернем выпуске «Известий» за 3 июля 1923 года сообщается о крупном преступлении – краже «ассигновок» из губфинотдела.
Губфинотделами в то время назывались казначейства, а «ассигновками» – чеки на предъявителя, в которых можно проставить нужную сумму для получения ее в той организации, на которую адресован чек. Подобное посягательство на святое святых – деньги трудового народа, заслуживает внимания, и репортер в подробностях описывает «дело об ассигновках».
Каким же образом злостный Торжешковский И. сумел проникнуть в сердце губернского казначейства, туда, где хранятся незаполненные ассигнации, вскрыть шкаф, забрать пачку чеков и уйти из здания незамеченным? Какой ловкостью должен был обладать вор и какую хитрую разработать схему, чтобы осуществить задуманное?
«Далее удалось выяснить, что Торжешковский И. в свое время был арестован губчека по обвинению в контрреволюционной деятельности. Кражу ассигновок совершил путем взлома шкафа в то время, когда он в качестве полотера работал в воскресный день в губфинотделе. На вопрос о цели кражи он отделывается молчанием», – сообщает репортер.
Когда читаешь подобные заметки, понимаешь, что попытки найти прообразы литературных героев Ильи Ильфа и Евгения Петрова обречены на провал. И пусть обаятельнейший мошенник, сын турецкоподанного Остап-Сулейман-Берта-Мария-Бендер-Бей похож на реально существовавшего Осипа Шора, а похождения подпольного миллионера Александра Ивановича Корейко напоминают невероятные аферы гражданина Янова-Поделтко, – все это лишь легкие зарисовки с натуры. У писателей того времени недостатка в колоритных героях и уму непостижимых событиях явно не было.
Оставить человека натирать пол в воскресенье в пустом здании губернского казначейства, где в шкафу(!) хранятся чеки на предъявителя?!
Чем не сюжет для небольшого рассказа или даже вполне форматного романа? Только в этом романе надо бы сделать преступника чуть похитрей, а то ведь распространять украденные чеки среди соседей как-то уж совсем недальновидно.
Но недальновидность и какая-то даже разухабистость тоже являются характерной чертой совершаемых в те годы преступлений.
Например, в заявлении, поступившем от гражданки Красненко, проживающей по ул. Градоночальницкой, указано, что «председатель жилкооператива этого дома совершил захват 6000 рублей».
Шесть тысяч по тем временам – сумма не ахти какая, и председателя кооператива, совершившего «захват 6000 рублей», вряд ли усиленно искали, разве что он сам попался так же глупо, как Торжешковский И., прихвативший пачку ассигновок из шкафа в губернском финотделе.
И прислугу Гайдамакову, периодически прибиравшую у гражданина Пехиса, проживающего на ул. Ленина, 55, и в одночасье решившую ограбить своего работодателя, по его свидетельству, на сумму 100000 рублей, вряд ли побежали догонять всем угро. Были у дознавателей дела поважнее. Например, валютчики, промышляющие на «черной бирже».
Правда, наказание для граждан, которые покупали или сбывали на бирже небольшие суммы иностранных денег, преимущественно долларов, предусматривалось не слишком суровое. По большей части их и вовсе отпускали, но валюту обязательно конфисковали.
Так, 5 июля 1923 года гражданин Альберт Авене был задержан на «черной бирже» в то самое неудачное для него время, когда он пытался продать 12 долларов.
На основании амнистии пятой годовщины Октябрьской революции подчистую освободили от наказания и сестер Ольгу и Веру Каяндер, которые не только имели у себя купленную в СССР, а значит, принадлежавшую республике валюту, но и пытались этой самой валютой расплатиться с проводниками, которые взялись помочь им перейти румынскую границу и скрыться в капиталистических далях. Однако сестры Каяндер, выказав беспрецедентное нахальство, с приговором суда не согласились. Их не устраивала та часть, которая касалась валюты. Видать сумма отличалась от упомянутых выше 12 долларов в большую сторону.
«Не успокоившись, сестры Каяндер возбудили ходатайство в нарсуде Второго участка о возвращении им конфискованной валюты. Нарсуд, однако, нашел, что амнистия освобождает от наказания, но не может распространиться на валюту, которая явилась орудием преступления. Нарсуд постановил валюту, изъятую у гражданок Каяндер, считать конфискованной в доход государства», – сообщает читателям корреспондент.
Действительно, как амнистия может распространяться на валюту? Никак – и с этим не поспоришь.
Пройдет время, и за махинации с валютой злоумышленников будут приговаривать совсем к другим срокам. А тем гражданам, которые пожелали при этом еще и пересечь государственную границу, не придется оспаривать решения судов.
А пока гуляет вольная вольница уже заявившего о себе, но еще как следует не оперившегося государства.
Продолжение следует...
