Сорванный путч Евгения Пригожина продемонстрировал хрупкость власти Владимира Путина. Или, как выразился лидер российской оппозиции Михаил Ходорковский: «Теперь страна и мир знают, что можно восстать против Путина».
Не встретив сопротивления, ЧВК военизированного босса, состоящая из хорошо вооруженных людей, имеющих боевой опыт, проникла в Россию с оккупированной территории Украины, захватила Ростов, ключевой логистический узел и военный штаб, а затем двинулась по трассе М4 в сторону Москвы, столкнувшись с сопротивлением только в районе Воронежа, в шести часах езды от российской столицы, но все же ухитрившись приблизиться к окраинам столицы на 240 километров.
В субботу вечером Путин, возможно, думал, что сможет спать немного спокойнее после того, как была заключена сделка, согласно которой наемники группы Вагнера будут разоружены или включены в состав российской армии, а Пригожина отправят в Минск. Но — к большому неудовольствию Путина — даже эта договоренность, похоже, трансформируется: в понедельник вечером дерзкий Пригожин настаивает на том, что Беларусь предлагает позволить ему сохранить структуру Вагнера в качестве боевой силы. В знак слабости Путин сказал, что вагнеровцы могут уйти, но из первого аудиосообщения Пригожина после переворота до сих пор неясно, действительно ли он ушел в Беларусь или собирается когда-либо уйти.
Примечательно, что для всей эскапады в выходные потребовалось всего около 8000 бойцов, хотя это все еще много для участия в секретной операции. Пригожин — оппортунист, но его восстание демонстрировало признаки подготовки, и остается вероятным — хотя и удивительным — то, что некоторые органы государственного надзора не смогли уловить происходящее и опередить его.
Однако более тревожным для Путина является то, что очевидный вывод состоит в том, что многие из его шпионов и высокопоставленных чиновников знали об этом, но держали его в стороне. Американские спецслужбы утверждают, что знали о неладном заранее, поэтому маловероятно, что по крайней мере российская военная разведка ГРУ, имеющая тесные связи с Вагнером, ничего не заметила. Отсутствие превентивных действий предполагает, что некоторые ключевые игроки решили посмотреть, сочтены ли дни президента.
Тем не менее, без более широкой активной поддержки со стороны военных и таких игроков, как чеченский лидер Рамзан Кадыров, восстание Пригожина было обречено на провал, что отчасти, несомненно, объясняет его внезапное решение отказаться от восстания и согласиться на сделку, заключенную при посредничестве Александра Лукашенко. Как белорусскому автократу, который зависит от Москвы в плане политической и экономической поддержки, должно быть, нравилось менять правила игры с Путиным и спасать положение!
Скрытие из поля зрения
Это мог быть неудавшийся переворот, но явный проигравший — Путин.
Затаившись на дно, российский лидер не только позволил украинцам пропагандистски заявить, что он улизнул из Москвы, но и своим поведением резко контрастирует с самоуверенностью, продемонстрированной «танкистом» Борисом Ельциным во время переворота 1991 года, направленного на изгнание Михаила Горбачева, последний советский лидер. И союзник Горбачева, и критик, Ельцин был гиперактивен, руководя кампанией антиавторитарных протестующих, чтобы бросить вызов перевороту, побудив других выразить свою решимость противостоять бескомпромиссным советским и КГБ-заговорщикам, пытающимся повернуть время истории вспять.
Конечно, тот переворот 1991 года дает представление о том, что сейчас может развернуться в России из-за этого неудавшегося путча.
Горбачев был политически «смертельно ранен» — это привело как к немедленному краху Коммунистической партии Советского Союза, так и через четыре месяца к распаду СССР. Выходки Пригожина, его восстание против человека, который его создал, оставили ясное впечатление, что нелояльность таится прямо под поверхностью. В выходные система забуксовала, некоторые видные корифеи режима примечательно молчали или выжидали, наверняка пытаясь вычислить вероятного победителя в противостоянии. Люди в Ростове скандировали в поддержку повстанцев.
Ключевые союзники Путина и пропагандисты уже поднимают шум и крики и задаются вопросом, как мятежные боевики оказались так близко к Москве. «Если колонны танков наступают, почему их не останавливают?», - поинтересовался телеведущий Владимир Соловьев, в своем субботнем вечернем шоу.
«Россия избежала катастрофы», — заявило националистическое православное издание «Царьград». «В конце концов удалось остановить кровопролитие, хотя Россия была в шаге от гражданской войны», — добавил он. «В политическом плане баланс существующих сил уже нарушен», — говорится в редакционной статье. «Пресловутые «кремлевские башни» шатаются. Некоторым, возможно, придется уйти, — зловеще предположил он. Так что впереди еще много всего — в том числе вероятная охота на ведьм, а также новые столкновения и распри, поскольку фракции обдумывают, как гарантировать, что они, по крайней мере, не станут жертвами, когда воздушный шар наконец поднимется.
Эту точку зрения разделяют находящиеся в изгнании лидеры российской оппозиции, такие как Ходорковский. Попытка
Приветствуя мятеж, как сигнал о конце правления Путина, Ходорковский и другие деятели демократической оппозиции сгруппировались вокруг Комитета «Российское действие», который он основал вместе с бывшим чемпионом мира по шахматам Гарри Каспаровым, и призывают западные правительства признать «оппозиционные институты» легитимных представителей российского общества с соответствующими возможностями», поскольку «это поможет оппозиции конкурировать с военизированными национал-патриотами».
В стороне
Но неясно, как демократическая оппозиция может влиять на ход событий на местах и быть кем-то, кроме наблюдателей — вечная проблема для групп оппозиции в изгнании, как бы они ни готовились, поскольку авторитарный режим шатается и распадается. В начале революции в марте 1917 года Владимир Ленин был потрясен, узнав о падении Романовых. «Потрясающе!» — крикнул он Надежде Крупской, своей жене. «Такой сюрприз! Мы должны вернуться домой», — сказал он. И немецкое верховное командование сделало это возможным, спланировав восьмидневный переход по железной дороге, чтобы он вернулся в неспокойную Россию.
Тогда, как и сейчас, оппозиция была расколота, разделена на соперничающие, взаимно подозрительные фракции, выступающие за разные политические программы и идеологии, расколы, которые не смягчались столкновением личностей. В течение нескольких месяцев происходили расколы по различным направлениям, в том числе по тактике и применению насилия. Были разногласия между «старыми» политическими эмигрантами и более поздними политическими эмигрантами. У Комитета «Русское действие» возникли разногласия с Ильей Пономаревым, бывшим российским депутатом, ставшим диссидентом, ныне живущим в Киеве, среди прочих, и усилия по координации действий с самым известным лидером российской оппозиции, заключенным в тюрьму Алексеем Навальным, оказались неуловимыми.
Когда наступит окончательный крах, он, скорее всего, будет хаотичным и жестоким. Самые могущественные силовики страны, или «сильные» силовики, вряд ли легко и без боя отпустят свою власть, привилегии и богатства и, возможно, лучший сценарий – закулисно договорятся друг с другом и достичь соглашения, возможно, с премьер-министром Михаилом Мишустиным в качестве номинального главы.
И даже если они смогут это сделать, как долго это продлится до того, как силовики начнут ссориться друг с другом и с мессианскими сторонниками войны ультранационалистами? И если все начнет быстро разваливаться, воспользуются ли моментом беспокойные регионы и обиженные меньшинства, чтобы добиться независимости или автономии, задавая новые непредвиденные траектории для России?
По словам хорошо осведомленного диссидента, попросившего не называть его имени, уже несколько месяцев сотрудники службы безопасности ФСБ ведут переговоры с находящимися в изгнании оппозиционными группами. Это, в свою очередь, породило некоторые надежды на то, что силовики и российские оппозиционные группы смогут прийти к какому-то соглашению для более упорядоченного прекращения путинизма — обе группы объединились в страхе перед ультранационалистами, захватившими власть и ведущими войну в Украине еще более свирепо и безрассудно.
Но все слишком непредсказуемо, чтобы звонить. «Намеренно или нет, босс «Вагнера» Евгений Пригожин, командир «Вагнера» Дмитрий Уткин и их наемники стали «ледоколами» для политических перемен в России. То, что началось как межведомственное противостояние, переросло в длительную борьбу за «путинское наследие», за «путинизм без Путина» и/или за «послевоенную/постпутинскую Россию», — отметил Павел. Лузин, приглашенный научный сотрудник Флетчерской школы права и дипломатии Университета Тафтса.
Некоторые опасаются, что Путин теперь удвоит ставку на войну и репрессии в России. «Следующие шаги — закручивание гаек Путиным», — прогнозирует Пономарев. Он прогнозирует в Facebook: «Теперь режим будет консолидировать свою поддержку дома и за рубежом по принципу «меньшего зла».
Пономарев утверждает, что другие лидеры оппозиции слишком осторожны и что единственный способ изменить ситуацию — это применить силу и поддержать такие группы, как Легион «Свобода России» — базирующееся в Украине военизированное формирование, которое, как опасаются некоторые другие лидеры российской оппозиции, контролируется украинской разведкой. В последние недели группировка совершала теракты в Белгородской области на западе России.
«Спасибо Вагнерам — они продемонстрировали, что все возможно.
