«Выиграть войну, проиграть мир» — эту формулу уже несколько месяцев активно использует более десятка украинских политологов и журналистов; мне не удалось установить авторство, хотя, похоже, хронологически впервые формула прозвучала из уст Дэвида Уильямса, который перефразировал изречение из выступления Урсулы фон дер Ляен на конференции по восстановлению Украины в Лугано, а она происходит из доктрины Трумэна 1947 года.
При прогнозировании будущего всегда в поле зрения появляется так называемый инерционный сценарий — наиболее вероятный сценарий, который наступает, если субъекты ничего не делают, чтобы перейти на другие, более предпочтительные, более предпочтительные, но менее вероятные сценарии, требующие активного вмешательства.
Я хочу, чтобы мы осознали инерционный сценарий.
У меня нет сомнений в нашей победе в войне. Там тоже не все просто (Россия потерпела поражение, но Украина еще не победила, и сейчас Россия делает все возможное, чтобы поражение было взаимным, потому что это оправдывает его собственное поражение. Но на войне хотя бы понятно, что делать, и не только на тактическом уровне (ВСУ бьет врага, весь народ поддерживает и помогает), но и на уровне стратегии (см. Манифест устойчивого мира «Мир после нашей победы»). Итак, делаем, что нужно, и приближаем нашу победу.
С этой точки смотрим дальше. Какое положение дел сразу после победы?
- Мы победили. Переход от войны к миру гораздо сложнее перехода от мира к войне. Страна потеряла сотню тысяч лучших людей. Страна лежит в руинах, некоторые города разрушены до основания, в отдельных регионах настоящая гуманитарная катастрофа. В бюджете огромная дыра, ведь экономика сильно сократилась. Наши лучшие люди, военные, возвращаются домой истощенные, в первом приоритете для них восстановление здоровья и обустройства. Также истощена значительная часть активного меньшинства тех, кто неустанно работал на победу в тылу. Все общество поражено тяжелой травмой.
- Реформы не сделаны — они «не на часі»,, но никто особо и не собирался их делать. Украина не выполнила взятые на себя обязательства, соответственно, не получает ни достаточных денег на восстановление от международных партнеров и доноров, ни членства в Евросоюзе. Украинская политическая верхушка настаивает и на деньгах, и на членстве ("сначала евроинтеграция, потом реформы", "победителей не судят", "вы нам должны, потому что мы вас спасли" и т.д.), но международных партнеров эта риторика не убеждает. Во-первых, они не забыли многочисленные предварительные обманы. Во-вторых, они боятся появления новой когорты олигархов, которые появятся на хищении их денег, а им потом отвечать перед своими избирателями. В-третьих, никому в ЕС не нужна большая страна, являющаяся проблемой, а не возможностью.
- Восстановление страны установлено на паузу. Завершение военных действий и военного положения актуализирует вопрос о возвращении или невозвращении уехавших: европейские правительства будут мягко выталкивать тех, кто не укоренился, и стимулировать укореняться тех, кто может (ведь всем нужны образованные трудолюбивые люди). Перед миллионами семей стоит выбор: женщины с детьми возвращаются домой к мужчинам или мужчины присоединяются к своим семьям. Решение будет приниматься в соответствии с оценкой ситуации на тот момент.
- В Украине нет достойно оплачиваемой работы, ведь рабочие места в частном секторе нуждаются в частных инвестициях, а государственный сектор и так перегружен. Условия создания собственного бизнеса не выдерживают сравнения с соседями (значительная часть бизнесов уже переведена в страны центральной и восточной Европы). Школы и больницы, без которых жизнь невозможна, восстанавливаются в минимальных объемах. Только освободившиеся территории и полностью разрушенные города нуждаются в огромных средствах просто для начала жизни. Инфляция, удержанная в 2022-2023 годах благодаря международной помощи, начинает раскручиваться — ведь при отсутствии донорских денег на восстановление государство будет вынуждено включить печатный станок, чтобы отстроить хотя бы критическую инфраструктуру.
- Ситуация ухудшается, но не вызывает протеста: в Украине обычно протестуют против несправедливости, а не против ухудшения условий жизни, и происходит это вследствие внезапных событий, а не медленной "варки лягушки на слабом огне". Да и некому протестовать: активное меньшинство истощено, а еще и расколото искусственными дрязгами. Подконтрольные медиа и корреспонденты соцсетей клеймят любую критику власти как подрыв национального единства. Кстати, российская пропаганда тоже никуда не делась, даже если Россия уже начинает коллапсировать под влиянием военного поражения.
- Контроль над всеми правоохранительными органами (включая антикоррупционные), над парламентом и медиа принадлежит одной небольшой группе людей. Олигархи, обычно в украинской истории поддерживавшие политический плюрализм ради собственных интересов (и тем самым в отдельных случаях играли положительную роль), в результате войны фактически сошли со сцены. Реформа децентрализации откатывается назад, местные лидеры поставлены перед выбором: присягнуть центральной власти или быть репрессированными, по крайней мере, ограниченными в возможностях и облитыми грязью, и уж точно не имея ресурсов на восстановление.
- Политическая верхушка получает полный контроль над жизнью в разоренной стране и не понимает, что для восстановления следует этим контролем частично уступить. Диалог между украинскими властями и международными партнерами напоминает диалог между автопилотом и автоответчиком. В лучшем случае евроинтеграция движется по сценарию "Детский сад", хотя правильно было бы назвать его "Orban.ua" - мы становимся похожими на большую Венгрию, где формально есть демократия, свободный рынок и верховенство права, а фактически контроль над политикой, экономикой и медиа сосредоточен в руках одного клана, который противопоставляет свою страну Европе и раздает немного денег благодарным патерналистам обмен на неизменную поддержку (вероятность, что такую страну с удовольствием примут в ЕС, невелика). В худшем случае, имеем русский по сути сценарий "Убить дракона и стать драконом", что означает посмертную победу Путина.
- На этом фоне сворачиваются ключевые реформы предыдущих лет, а воплощавшие их люди рискуют попасть в тюрьму (подобные кейсы хорошо известны с начала 2023). За кулисами этой сцены стоят персонажи, близкие к российским спецслужбам (все фамилии известны). Коррупционная вертикаль замыкается наверху, антикоррупционные органы под контролем, наблюдательные советы разрушены, общественные организации либо куплены (не всегда за деньги, часто за доступ к медиа и в кабинеты власти), либо вытолканы в маргинес. Придворные духоподъемные блогеры объясняют народу на простом языке, почему так и надо.
- Наиболее политически опасной группой являются популярные военные и волонтерские лидеры. Самые популярные и активные из них "снимаются с доски" уголовными процессами по превышению полномочий, нарушению правил и принятию решений, нанесших материальный ущерб государству (думаю, вы прекрасно понимаете, насколько во время войны офицеры и генералы превышали полномочия, а волонтеры нарушали правила). Истощение общества, огромный неудовлетворенный запрос на справедливость и осознание масштаба наших потерь требуют мести хоть кому-нибудь. Протесты маргинализируются, заявления о превосходстве правосудия над справедливостью в условиях низкой правовой культуры не слышны.
- Поскольку международные партнеры не предоставили ни денег, ни членства в Евросоюзе, народ объявляет, что Запад нас бросил, слил и обманул. Этот понятный и очевидный тезис хорошо объясняет бедность и разруху, безработицу и рост цен. Следующие 25 лет украинцы переживают острую обиду за такое поведение Запада. Мы превращаемся в нацию обиженных победителей, неспособную сделать выводы (их делают либо побежденные, либо успешные победители). Здесь приходит Китай с очень выгодными предложениями кредитов… Западные интеллектуалы мудро качают головами, повторяя фразу "Украина никогда не упустит шанс упустить все шансы". Так проходит поколение. Все, что будет после этого, — это уже другое поколение, другая история.
Особенность инерционных сценариев (напомню, инерционный — это наиболее вероятный сценарий, который наступает, если субъекты ничего не делают) всегда состоит в том, что они сформированы очень хорошо просматриваемыми трендами. Это альтернативные сценарии формируются активными действиями субъектов, незамеченными или новыми трендами и "черными лебедями" (джокерами), а инерционный всегда хорошо виден. Божьи мельницы мелеют медленно, и поэтому внезапных событий почти не бывает — все, что произошло с нами в течение десятков лет, было предусмотрено наблюдавшими за трендами.
Поэтому, если вам не нравится написанное, стоит сначала пройтись по пунктам и спросить себя, с какими конкретно пунктами вы не согласны из-за того, что описанные там тренды вы возражаете. И потом оценить, насколько ваши возражения влияют на всю картину. И подумать, что вы можете сделать.
Обычно инерционный сценарий никому не нравится, вызывает сразу и отвращение. Для того он и существует, чтобы мотивировать его отвращение. Ведь хорошие (желательные) сценарии нуждаются в настойчивых и скоординированных усилиях активного меньшинства — тех социальных сил, которые способны посмотреть в будущее и действовать ради его улучшения. Активное меньшинство всегда определяет направление развития, а пассивное большинство – его скорость. Но активное меньшинство может быть истощено, рассеяно, расколото, обезглавлено, унижено, вытеснено из публичного пространства. И тогда инерционный сценарий будущего разворачивается так, как его формируют мощные тренды.
Было бы правильно завершить текст призывом к совместной работе и наброском плана действий, чтобы перейти с рельсов инерционного сценария в желаемый. Но я здесь поставлю точку. Мы еще не прошли этап осознания, не дошли до этапа, когда понимание положения дел побуждает к решениям и действиям. Помните цикл полковника Бойда "наблюдение - оценка - решение - действие"? Чтобы отшатнуться от пропасти, нужно сначала в нее заглянуть. Добро пожаловать, заглядывайте.
