166 лет назад, в апреле 1854 года, произошло одно из самых ярких исторических событий Восточной (Крымской) войны 1853-1856 гг. – история с британским пароходо-фрегатом Tiger (рус. «Тигр»), имеющая самое тесное отношение к Одессе.
13 июля 1851 года «Тигр» был зачислен в состав Британского Королевского флота. По традиции, якоря фрегата украсили литые вензеля H.M.S. («Её Величества корабль»). Этот факт имеет особое значение, поскольку «Тигр» считался королевской яхтой и выполнял представительские функции «придворного судна» королевы Виктории.
Кроме того, «Тигр» выполнял функции учебного судна и морской школы – здесь набирались опыта будущие офицеры британского флота, преимущественно гардемарины и мичманы из самых аристократических английских семейств. А постоянная команда фрегата, которую с июня 1852 года возглавлял капитан Генри Уэлс Джиффард, состояла из опытных и видавших виды моряков. И так сложилось, что судьбу капитана Джиффарда вихри истории навсегда свяжут с Одессой.
Образцовый послужной список молодого талантливого офицера был примером для коллег по службе. В 1827 году юный мичман Джиффард на флагманском судне «Азия» принял участие в Наваринском сражении, в котором российская и английская эскадры наголову разгромили турецкий флот. Затем последовали 27 лет постоянных дальних плаваний и колониальных войн. В 1841 году Джиффарду было присвоено звание посткапитана, что соответствовало капитану второго ранга, и год спустя его назначают командиром «Тигра». По всей видимости, именно непререкаемый авторитет Джиффарда подтолкнул командование сделать опытного морского волка и его корабль «посланником войны». 9 апреля 1854 года именно «Тигр» доставил в Галлиполи, где располагалась Средиземноморская эскадра, королевского посланника с депешей для вице-адмирала Дондаса – Британская империя объявила войну России.
Англо-французская эскадра, состоявшая из 19 кораблей, 10 пароходо-фрегатов, в числе которых был и «Тигр», и нескольких снаряженных для этой цели канонерских лодок, 22 апреля (10-го по старому стилю) 1854 года атаковала Одессу.
22 апреля первый дивизион в составе фрегатов H.M.S. Descartes, Sampson, Vauban и «Тигр» с дистанции в девять кабельтовых (менее 1,8 км) открыл огонь по береговым батареям, которые после шестичасовой дуэли были вынуждены замолчать. В этой перестрелке «Тигр», в отличие от других судов, не получил никаких повреждений. Однако следующий поход, в котором фрегат должны были сопровождать еще два парохода (винтовой «Нигер» (капитан Гис) и колесный «Везувий» (капитан Поуэлл), имевших меньшую скорость, чем «Тигр», оказался для «Тигра» последним. Опытнейший капитан Джиффард почему-то допустил ошибку, далеко оторвавшись от сопровождения.
Определив своё место на 13.00 29 апреля в десяти милях северо-западнее Херсонесского маяка, капитан распорядился следовать курсом на остров Фидониси (о. Змеиный) и, пройдя 60 миль, повернуть к южной оконечности Цареградского гирла Днестра. Согласно расчетам, в 21.30 «Тигр» должен был находиться в семидесяти милях к юго-западу от Тендровского маяка. Ночью на море установился полный штиль, а над водой появился туман, поэтому ориентироваться ни по звездам, ни по берегу стало невозможно. Целых шесть часов фрегат двигался назначенным курсом вслепую. Когда, по мнению штурмана, «Тигр» уже находился на подходах к острову Тендра, Джиффард приказал сбавить скорость и регулярно докладывать об изменениях глубин. Результаты промеров соответствовали лоции, поэтому капитан полагал, что фрегат находится в нескольких милях от Тендровского маяка. Даже в четыре часа утра, когда лот показал всего 10 м, он сохранял полное спокойствие, ибо все еще был уверен, что фрегат находится вблизи острова Тендра. Именно поэтому капитан английского судна приказал лечь на новый курс (северо-северо-запад), стремясь удалиться от опасной близости берегов.
Глубина под килем была постоянно равна пяти саженям, и «Тигр» держался в этом направлении около получаса, пока на скорости в четыре узла не наехал днищем на мель. В 4.30 утра фрегат плотно засел форштевнем между двух подводных камней, а затем – и всем корпусом на скалистой банке приблизительно в 300 метрах от крутого берега. Промеры глубины показали 2,7 м под форштевнем и 8,5 м под ахтерштевнем. В течение трех часов команда испробовала все известные способы снятия с мели: отрабатывали задним ходом машиной; завозили на шлюпках оба становых якоря и пыталась брашпилями стянуть корпус со скал; сбросили за борт часть чугунного балласта, запасы угля, несколько орудий и снаряды к ним; перекатывали пушки с носа на корму, стараясь изменить дифферент; наконец, пытаясь уменьшить осадку, загасили топки, стравили пар и слили воду из обоих котлов.
Резонно предполагая, что в любой момент может нагрянуть противник, Джиффард распорядился колокольным боем сигнализировать «Нигеру» и «Везувию». И уже в полном отчаянии, стремясь то ли установить связь с кораблями сопровождения, то ли сняться с мели, он приказал дать несколько залпов прямо в зеркало воды. Безрезультатно. Одесские камни крепко обхватили железный корпус «Тигра».
Непонятная возня в тумане привлекла внимание наблюдателей с казацких аванпостов. В ту ночь на берегу в районе 8-й станции Большого Фонтана, напротив дачи купца Кортацци, где засел пароходо-фрегат, дежурили казаки Ореста Кмита, которые и вызвали подкрепление. Вскоре сотня 2-го Дунайского казачьего полка уже была на месте. Не теряя времени на согласование с командованием, из колонии Люстдорф примчался артиллерии поручик Ф.И. Абакумов с двумя 12-фунтовыми полевыми пушками на конной тяге. Он удачно установил орудия на высоком берегу и лично спустился к урезу воды, стараясь разглядеть цель. Пароход застрял таким образом, что большинство орудий, находившихся вдоль бортов, не могли отвечать на огонь русских. И хотя у англичан было преимущество в калибре, их снаряды либо перелетали через головы находящихся на обрыве артиллеристов, либо попадали в крутой склон.
Положение фрегата было безвыходным, что подтвердила скоротечная дуэль. Уже первые выстрелы пушек Абакумова пробили корпус с левого борта, на судне в двух местах вспыхнули пожары. Команда отважно боролась за живучесть своего корабля, пока разрывом гранаты не был серьезно ранен в обе ноги капитан Джиффард, что вынудило его передать командование первому лейтенанту Альфреду Ройеру. Судовой врач Домвиль прямо на борту ампутировал практически оторванную взрывом левую ногу капитана.
Точку в этом поединке поставили три последних залпа полевой артиллерии, заставив замолчать единственную способную отстреливаться пушку фрегата. К 10 часам утра англичане выслали парламентеров с просьбой прекратить огонь – королевский фрегат сдается. На мачте «Тигра» был спущен «Юнион Джек» и поднят российский флаг.
Британцы уже успели уничтожить сигнальные книги, когда корабль окружили неизвестно откуда взявшиеся лодки с казаками. Это командир 3-й роты Одесского батальона карантинной стражи поручик Цигара мобилизовал шесть баркасов с греческих суден и вместе с сотней добровольцев дважды ходил «на абордаж» фрегата. Архивы сохранили имена подпоручиков Белоненко и Закревского, унтер-офицеров Степана Степченко и Павла Гричко, рядовых Петра Андрющенко, Василия Баранюка, Тимофея Бондарчука, Ивана Грищука, Леонтия Горбаченко, Селиверста Дрешуха, Тимофея Калиневского, Федора Курника, Павла Полянского, Никодима Фищенко, Иосифа Шульги и других. Во время первого рейса трофеями Цигары стали плававший в море гюйс с «Тигра» и капитанский катер. Этот же поручик по приказу генерал-майора Корвина Красинского доставил в Одесский порт тело погибшего англичанина.
К этому времени из Одессы прибыло начальство во главе с губернатором генералом Д.Е. Остен-Сакеном, который подтвердил условия сдачи. Вместе с губернатором на место боя прибыл начальник полевой артиллерии Одесского гарнизона генерал-майор Майдель, первым делом отчитавший поручика Абакумова за самовольное оставление вверенного ему поста в Люстдорфе. Настоящий герой утреннего боя был отправлен под домашний арест, а победой распоряжались совсем другие командиры. Пленных английских моряков – тяжелораненного капитана, 24 офицеров и 201 матроса и гардемарина – начали переправлять на берег. К трофеям были причислены изъятые на «Тигре» 110 винтовок, 186 штыков, 86 палашей, три тесака и семь пистолетов.
Однако не успели еще снять с борта всех раненых, как на горизонте показались «Везувий» и «Нигер», которые с ходу отрыли огонь из дальнобойных крупнокалиберных орудий – туман к тому времени уже рассеялся. Пристрелявшись и еще больше приблизившись к побережью, английские пароходы открыли огонь залпами из орудий основного 36-фунтового калибра. На берегу появились убитые и раненые. Но едва англичане оказались в пределах досягаемости русских полевых батарей, им ответили восемь орудий 16-й артиллерийской бригады и четыре орудия 10-й резервной бригады под командованием полковника Гороновича и капитана Верховского соответственно. В течение двух часов противники обменивались залпами, пока русские не отошли на безопасное расстояние.
Капитаны британских кораблей видели, что снять «Тигр» с мели и увести с собой нет никакой возможности, поэтому решили уничтожить его артиллерией. В два часа дня они сосредоточили огонь на собственном флагмане и разрушили надводную часть судна. В знак траура на «Нигере» и «Везувии» были подняты черные стяги. Произведя по три прощальных залпа в море, английские суда покинули место боя. Пожар на остове «Тигра» бушевал до семи часов вечера, когда в наполовину затопленной крюйт-камере произошел взрыв. На глазах многочисленных очевидцев фрегат «со страшным грохотом весьма эффектно взорвался» и пошел ко дну.
Продолжение следует...
