Крутой замес (продолжение)
Участвуя в Русско-японской и Первой Мировой войнах Алексей Николаевич Гришин заработал полную грудь орденов и медалей и репутацию доблестного офицера – но и только. Дальнейшая его служба в гарнизонах Сибири и Дальнего Востока не сулила особых неожиданностей.
Кто знает, как сложилась бы его жизнь, если бы не революция. Взлет карьеры Гришина-Алмазова пришелся на это бурное время, возможностями которого он не преминул воспользоваться.
Получив чин генерал-майора, 38-летний военный министр Сибирского правительства, прибыл в Одессу как представитель сил Добровольческой армии. Впрочем, от армии в окрестностях Одессы к этому времени осталась едва ли не горстка, и только недюжинный организаторский талант дал возможность Гришину-Алмазову превратить ее в боеспособный отряд.
В декабре 1918 года французские войска под командованием генерала Бориуса при поддержке отряда Добровольческой армии заняли многострадальный город. Военным губернатором Одессы назначают Гришина-Алмазова. И он принимается за дело, жестко и решительно наводя порядок, наступая на разгулявшихся на просторе смутного времени бандитов. Меры для этого он считает приемлемыми любые – лишь бы давали результаты.
К тому времени бандиты грабили прохожих не только вечерами, поджидая припозднившихся гуляк возле ресторанов, кафе, кабаре, кабачков, театров. Они нагло «шерстили» публику и днем, причем не где-нибудь на окраинах, а в центре города, чуть ли не на Дерибасовской.
И Гришин-Алмазов объявляет уголовникам настоящую войну. Прежде всего, используя военные отряды союзных войск, при поддержке бронемашин, он громит бандитские малины, сосредоточенные в предместьях Одессы.
В одну из таких «урожайных» ночей, военные, с участием французских и греческих солдат, забросали гранатами сорок четыре притона, прятавшихся под вывесками буфетов, паштетных, трактиров.
Порой облавы длились всю ночь, их результаты впечатляли.
Так, в конце декабря 1918 года после очередных рейдов в районе «Сахалинчика» было изъято 30 винтовок и револьверов, на Молдаванке арестовано до сорока человек.
В январе 1919 года Гришин-Алмазов дает интервью газете «Одесские новости»:
Военный губернатор не останавливается ни перед чем – теперь всех, кого находили подозрительными, без суда и следствия расстреливали на месте.
В феврале 1919 года одесские газеты описывают, как на улице Госпитальной, на месте преступления были расстреляны восемь человек налетчиков.
Очевидно, что при подобных действиях ошибки были неизбежны, но такие «мелочи» его не заботили.
С просьбой о защите к генералу обращаются ободренные его деятельностью одесские купцы и биржевые брокеры, вынужденные платить дань крупным воровским авторитетам. Авторитеты понимают, дело плохо.
Один из них, жестокий, хитрый, дальновидный «король» одесских налетчиков и бандитов Мишка Япончик, пытается договориться с военным губернатором полюбовно. В наглости своей он отправляет Гришину-Алмазову письмо.
Похоже, этот Робин-Гуд одесского разлива действительно рассчитывал, что сумеет заключить с русским офицером
перемирие.
«Не может диктатор Одессы договариваться с диктатором уголовным»,
Отвечать Мишке-Япончику он не стал. А продолжил против бандитов беспощадную войну.
Когда коса находит на камень, искры летят во все стороны.
Мишка Япончик понял, если он не прижмет Гришина-Алмазова, придет конец его воровскому авторитету.
Он объявил во всеуслышание, что зарвавшегося военного губернатора, не умеющего договариваться с «приличными людьми», ждет пуля «на каждом повороте одесских улиц». Охота началась, при этом ресурсов у уголовников было, пожалуй, не меньше, чем у губернатора.
Они следили за Гришиным-Алмазовым, знали обо всех его перемещениях, готовили покушение тщательно. И действительно, несколько раз генерал был на волосок от смерти.
Вот как описывает тот период представитель Добровольческой армии в Одессе, советник Гришина-Алмазова и его друг (если у этого человека вообще могли быть друзья), Василий Шульгин:
«Я жил далеко, на так называемой Молдаванке. Место скверное. Но там мне отвели уютный двух-этажный домик. Верхний этаж занимал я с семьей. Нижний – так называемая Азбука («Азбука» – конспиративная разведывательная сеть, созданная В.В.Шульгиным – прим. автора). Это было общежитие для молодых офицеров, которых я посылал иногда, а вместе с тем они меня охраняли, были вооружены винтовками. Итак, Гришин-Алмазов приказал подать машину. Машина подкатила к входным дверям Лондонской гостиницы. В это время раздался залп по дверям. Одна пуля засела в притолоке. Гришин-Алмазов загремел: «Машина, потушить фары!».
Фары потухли. Мы сели в машину и помчались. Благополучно доехали до моего домика на Молдаванке. Гришин-Алмазов поехал к себе. Через несколько минут я услышал выстрел невдалеке. Я сбежал вниз и скомандовал: «В ружье!». Гришина-Алмазова обстреляли. Все стихло. Еще через некоторое время зазвонил телефон.
– Да, это я, Гришин-Алмазов, меня обстреляли недалеко от вас, но в общем, благополучно.
На следующий день я узнал, засада была недалеко от моего дома на Молдаванке. После залпа шофер круто свернул в проулок. Так круто, что Гришин-Алмазов вылетел из машины. Но успел вскочить обратно и доехал домой».
Это был не единственный случай: машину генерала обстреливали потом неоднократно, но он был как заговоренный – пуля его не брала. По свидетельству современников, он зачастую как будто специально играл со смертью, испытывая, быть может, таким образом свою судьбу.
А еще молва приписывала ему связь со звездой российского немого кино Верой Холодной, в ту пору как раз снимавшейся в Одессе. Однако, по мнению Василия Шульгина, ничего похожего между «одесским диктатором» (такое прозвище получил Гришин-Алмазов в пору своего губернаторства и, по слухам, был им очень доволен) и знаменитой актрисой не случилось – каждый из них вращался на своей орбите.
«В Одессе в это время проживала очень известная кинематографическая актриса Вера Холодная», – пишет Шульгин. – Холодная она была по мужу, по отцу она была Левченко, дочь почтового чиновника в Харькове. Она побывала у Гришина-Алмазова, принесла ему билеты на благотворительный спектакль. Так вот, она принесла билеты Гришину-Алмазову для него и для меня. И затем, рассердившись, что ей пришлось немного подождать, ушла, не прощаясь. Гришин-Алмазов позвонил. Явился один из четырех адъютантов.
— Адрес Веры Холодной!
Адъютант пошел искать, но вернулся смущенный:
— Ее адреса нет!
— Она была у меня. А я раз и навсегда приказал, чтобы адреса всех лиц, у меня побывавших, записывались. Ступайте на гауптвахту!»
Кто знает, может быть Япончик в своей бандитской настойчивости расправился бы-таки с Гришиным-Алмазовым, но в те времена все происходило слишком быстро.
Уже к концу марта 1919 года главнокомандующий французскими войсками на Востоке генерал Франше д’Эспере, по прибытии в Одессу отстраняет генерала от должности военного губернатора. Гришин-Алмазов, верный присяге, отправляется в Екатеринодар, к А. И. Деникину. В мае того же года, не желая сдаваться в плен Советам, генерал Гришин-Алмазов пустил себе пулю в лоб.
В Одессе тем временем продолжается чехарда смены власти.
Продолжение следует
