Чего греха таить – мы зачастую привыкли судить о многих деятелях нашей истории по привычным черно-белым клише. Этот – «светоч», тот – «реакционер и самодур». Между тем, далеко не всегда традиции либеральной журналистики, плавно перешедшие в исторические монографии и очерки, были справедливы и объективны, а фельетонные образы – соответствовали реальному масштабу осмеянных лиц. Истина порой куда сложнее бинарной палитры бойких борзописцев. Жизнь и дела героя этого очерка лишний раз заставляют вспомнить девиз древнеримского историка Корнелия Тацита: «Sine iraе et studio» – «без гнева и пристрастия», который необходим и журналистской братии. Что же, попробуем разобраться в том, кем был легендарный герой одесских анекдотических историй.
Адмирал Павел Алексеевич Зеленой. Градоначальник Одессы…
Моряк из-под Пскова
Были на Руси глухие углы, дававшие веками людей одной профессии. Вот и из псковских лесов с давних времен почему-то выходило множество военных моряков. От зачинателя флота российского – воеводы Ордына-Нащекина, знаменитых исследователей Севера братьев Лаптевых и Фердинанда Врангеля – до героя Крымской войны адмирала Истомина и бравых флотоводцев времен Первой мировой, адмиралов Непенина и Скрыдлова…Причем многие «морские династии» начинались еще с эпохи Петра Великого. Среди них было и семейство Зеленых, столетиями дававшее отечеству лихих моряков. Небогатые, мелкопоместные дворяне, шли они проторенным и нелегким путем предков. Многие из них гибли в морских баталиях еще юными мичманами, пятеро – стали адмиралами флота российского.
Павел Алексеевич Зеленой родился в 1833 году. Потомственный моряк, он уже в юности «попал в литературу». Ведь мичман Зеленой был в числе тех, кто совершил в 1852-54 годах кругосветное плавание на фрегате «Паллада», прославленном одноименной книгой Гончарова! И маститый литератор описал с нескрываемой симпатией веселого, остроумного и доброжелательного молоденького офицера…
А затем – еще один кругосветный поход на фрегате «Диана», кораблекрушение, полугодовой английский плен по пути домой во время Крымской войны…
Типажи офицеров парусного флота прекрасно описаны в отечественной словесности – достаточно вспомнить героев еще одного потомственного моряка – Константина Станюковича. Сам характер службы на «дубовых скорлупках» обязывал их и к жесткой дисциплине, и – к духу постоянной взаимовыручки. От слаженности действий всей команды – от юнги до командира, зависела жизнь каждого. Что в шторм, что в бою…
И формировались люди сильные и жесткие, умевшие и наказать, и поощрить. Не чуравшиеся порой крепкого «боцманского загиба» во много этажей, а то и оплеухи оплошавшему матросу, но стоявшие за своих горой и не дававшие их в обиду. И в то же время – прекрасно образованные, знавшие языки и умевшие вести себя в свете. Четкое представление о корабле как части державы, где закон – это командир, вершащий судьбы команды, переносили они и на берег…
Павел Зеленой храбро служит, и принимает участие уже как капитан-лейтенант и командир брига «Алмаз» в экспедиции адмирала Лесовского к берегам Америки. Тогда, в 1864-65-м, Российская империя отправила ее для поддержки северян президента Авраама Линкольна в гражданской войне. Во многом благодаря этому жесту доброй воли Англия не рискнула своим флотом поддержать мятежников-рабовладельцев южной конфедерации. А США – стали той страной, что сегодня не слишком любит вспоминать помощь «варварской России». Заметим, от крепостного права отказавшейся мирно еще в 1861 году…
В 1870 же году успешный офицер принимает внешне странное решение, уйдя в отставку и став моряком торгового флота.
Морской секрет
Сразу после неудачной Крымской войны, в 1856, Одесса стала одним из центров создания РОПИТа – Русского общества пароходства и торговли. Крупнейшего пароходства, предшественника ЧМП. Огромные средства в него влила казна, а у истоков – стояли и будущий городской голова Одессы Николай Новосельский, и – капитан первого ранга Николай Аркас. С невиданной скоростью строились мощные пароходы, обустраивались и восстанавливались ведущие порты Черного моря. Моря, на котором Россия по унизительному Парижскому договору, потеряла право иметь военный флот!
Но – нет того договора, который нельзя обойти! А посему – торговые суда строились так, что могли быть за минимальное время вооружены и переоборудованы в военные корабли – быстроходные крейсера и эсминцы!
В свете этого становится понятной роль опытного офицера Зеленого, ставшего инспектором РОПИТа. Ведь уже в 1877 году, когда началась Русско-турецкая война, он был одним из тех, кто снова надел мундир и преподнес османам лихой сюрприз – быстрое превращение торговых судов в боевые корабли. Его отряд минных заградителей, кстати, защищал наш город от опасности обстрела или десанта турок и справился с этой задачей блестяще!
А после – принимал активное участие в вывозе русских войск из побежденной Турции.
Сухопутный адмирал
С 80-х годов Павел Алексеевич навсегда сходит на берег. Став в 1882 году контр-адмиралом, он получает пост градоначальника Таганрога, а в 1885-м – Одессы. Следует немного расшифровать это понятие. Градоначальник – чин Министерства внутренних дел, назначавшийся либо по личному указу императора, либо по представлению министра. Он имел права, аналогичные губернаторским, и отвечал в крупных городах страны, начиная со столицы, за ключевые отрасли жизни. Ему подчинялась полиция, почта и телеграф, все коммуникации, портовое хозяйство и торговля…
По существу, он разделял с городским головой власть, поддержание порядка же в городе было его основной функцией. А главой муниципалитета тогда был Григорий Маразли! Сложно представить себе более разных людей: миллионера во втором поколении, сибарита и щедрого благотворителя, старого холостяка и парижского бонвивана Маразли и – Зеленого. Боевого флотского офицера, жившего на казенное жалование, отца семейства и… человека по-флотски требовательного, а порой и резкого.
С первых дней Зеленой показал городу свой грозный нрав. Подходя к нему как к очередному кораблю, отданному под его командование, он без стеснения мог распечь в пух и прах любого оплошавшего – от городового или дворника – до заслуженного чиновника. Причем в запале – употреблял выражения, присущие лексикону скорее боцманскому, чем светскому. Порой у него возникали стычки даже с Григорием Григорьевичем. Он мог преспокойно отказать ему в приеме! Камергеру и тайному советнику, кавалеру множества орденов! Но… вскоре – оказывался у того на даче. В знак примирения пел застольную за чарой доброго вина, и даже – плясал «русскую»! Рискнем предположить, вовсе не из чинопочитания. Просто эти два «полюса» одесской власти отличались одним общим качеством, удивительным для высоких чинов всех времен и народов: абсолютным личным бескорыстием и стремлением действовать на благо города, а не собственного кармана. И согласитесь, обладатель огромного состояния Маразли, потративший за свою жизнь примерно 10% отцовских 10-12 миллионов на нужды Одессы, не мог не уважать бравого адмирала, который и сам мзды не брал, и другим не давал, капиталов не имея!
Но вот горожане воспринимали деятельность Зеленого по– разному… Правление Александра III, которое по советской привычке принято именовать «эпохой реакции», было единственным за всю историю страны царствованием, когда не было ни одной войны. И периодом расцвета литературы, искусств, торговли и промышленности. Но насущным оставался, особенно для Одессы, города многонационального, еврейский вопрос. И здесь следует отдать должное адмиралу: он мог с равной степенью резкости отодрать за бороду проштрафившегося русского купца, или – его коллег – еврея и грека. Но малейшие попытки разномастных «патриотов» националистического толка организовать нечто в духе страшного погрома 1881 года, пресекались им на корню. На его «корабле» не было ни эллина, ни иудея, и фраза: «Я моих еврейчиков в обиду не дам», – была не пустыми словами… Но ведь нет пророков в своем отечестве, да и цену людям мы порой видим на расстоянии лет и в сравнении. А потому – и пошла писать губерния…
Либеральная пресса в действии
В историю отечественной журналистики Зеленой вошел как этакий «бурбон и сатрап». И те фельетоны и краткие реляции, что писались о нем – что до цензурной реформы 1905 года, эзоповым языком, что после – прямым текстом, образ сей в сознании общества утвердили. Достаточно вспомнить знаменитый опус короля сего жанра Власа Дорошевича, где Зеленой только что младенцев прилюдно не ел! А между тем, непредвзято подойдя к историям, описанным в нем, возникают совсем иные мысли. К примеру, «отлучение» крупного и, скорей всего, нечистого на руку картежника от игры во всех клубах города, откуда его разом исключили по «настоятельной рекомендации» градоначальника, можно воспринимать не как произвол, но… как благо для многих семейств, обобранных им до нитки. Да и высылка без суда в Сибирь злостного ростовщика, и то, как его коллега «по зову сердца» порвал в кабинете Зеленого вексель, грозивший разорением обедневшей семье. И самая знаменитая история о нем, тоже при незамутненном либеральной традицией взгляде, обретает совсем иной вид…
…1891 год. В буфет цирка входит пожилой человек в генеральском мундире. Мужчины приветствуют его, вставая, дамы само собой, сидят. И лишь некий господин не обращает внимания и не здоровается. Возмущенный старик подлетает к нему с понятным вопросом.
А тот в ответ спрашивает: «А вы кто такой?» – А на фразу: «Я Зеленой!» – бойко отвечает: «Когда созреете, поговорим!»
В роли буфетного острослова выступил знаменитый клоун Анатолий Дуров, в тот же вечер выехавший на арену на свинье, выкрашенной в зеленый цвет… И что же, его всего лишь выслали из города по распоряжению градоначальника. Согласитесь, что в этой эскападе невольно становишься на сторону… старого, заслуженного человека, которого ни за что, ни про что, оскорбил балаганный шут. Любопытно, что бы было с ним этак при «усмирителе» Толмачеве, или при Советах! И куда бы его упекли лихие «архангелы» градоначальника-погромщика. Не говоря уж о чекистах! Да и рискнул ли бы он при иной власти?!
Но город смеялся! Конечно, Зеленой бывал и груб, и порой допускал забавные оплошности. Но подход либеральных журналистов, в том числе и «короля фельетонов» Дорошевича был явно односторонним. Недаром Владимир Короленко, истинный образец писателя-демократа, упрекал его за «бульварность» и избирательность фактов. Но после отставки Зеленого в 1898 году одесситы быстро почувствовали разницу! Выяснилось, что при всех своих чудачествах, старик был кристально честен. Он никого не сделал несчастным, предпочитая разнос открытию судебного дела, а дух закона – его суровой, и порой слепой, букве. Именно поэтому он часто поступал как командир военного корабля, наводя порядок и восстанавливая справедливость своей волей и властью. И как выяснилось, чаще миловал, а не карал, если речь не шла о явных преступлениях…Вскоре те же одесские евреи познали и всю «прелесть» погромов. И лютые поборы «военного интеллектуала» Толмачева, покровительствовавшего черносотенцам.
Зеленой прожил еще много лет, до самой своей кон чины в 1909 году, будучи Почетным опекуном учреждений императрицы Марии Федоровны (крупнейшей благотворительной организации империи, которой служил верой и правдой, заботясь о благе людей). Он дожил и до ужасов революции 1905 года, и до разгула скотства во время погромов и смуты…А сын этого «реакционера», контр-адмирал Александр Зеленой, в 1918 году стал одним из тех, кто спас Балтийский флот, уведя его из-под носа немцев из Ревеля (Таллинна). И – стал начальником морских сил Балтийского моря при новой, красной власти. Очевидно, его патриотизм стоял выше политических пристрастий. И он понимал, что власти приходят и уходят, а Россия и ее флот остаются. Он был иным, чем отец, но не без его ли воспитания и примера принял он это нелегкое решение в то время, когда его боевых товарищей рвала на части обезумевшая от бунта матросня!
Так не стоит ли и нам отдать должное адмиралу Зеленому – человеку сложному, но безукоризненно честному, и принесшему и стране, и нашему городу, много добра. И руководствоваться при этом здравым смыслом и справедливостью, а не анекдотами да бульварными фельетонами.
