С ностальгической грустью смотрю в маршрутных автобусах на символические изображения матери с ребенком на руках и инвалида в коляске. И надпись: «Первые четыре места для инвалидов и пассажиров с детьми». Да вот только сидит под этой надписью, как правило, упитанная физиономия, этак конца восьмидесятых — начала девяностых годов рождения. С наушниками в обоих ушах, едет, тупо уставившись куда-то в сторону, и не уступит место ни инвалиду, ни матери с ребенком, ни пассажиру преклонного возраста…
А ностальгия моя обращена к тем временам, когда такое попросту было невозможно. Да-да, еще 17 – 20 лет назад, старушка, либо беременная женщина не успевали еще подняться по ступенькам в салон общественного транспорта, как гул голосов громко требовал уступить для нее место. И «туго» приходилось тому зазевавшемуся юноше, который сидел не на своем месте и не «подсуетился», дабы его освободить! Так уж застыдят-заклюют его пассажиры, что выскочит красный как рак, молодец из вагона, лишь бы не слушать этих комментариев о своем воспитании и родителях, которые не довели этот процесс до конца.
Я знаю обо всем этом не понаслышке: отец пришел с фронта слепым, инвалидом первой группы. Приходилось с ним повсюду ездить и, насколько помню, никогда в транспорте ему не приходилось стоять — место высвобождали моментально.
Не так уж много времени прошло с тех пор, а как все поменялось вокруг... Куда делись все те правила поведения в общественных местах, которые выгодней было исполнять, чем нарушать?
Пожалуй, они исчезли примерно в то же время, что и пионеры, услужливо переводившие старичка через дорогу и искренне соревнующихся: кто больше добрых дел сделает для людей, нуждающихся в посторонней помощи. А о тимуровцах современная молодежь вообще ничего не знает: рассказы и повести Аркадия Гайдара у нас не изучают даже в программе учебного предмета «иностранная (то есть – русская) литература». А жаль! Так ведь и героические подвиги наших отцов и дедов могут скоро превратиться в некий атавизм. И даже вообще остаться за рамками приличия, вроде поведения не совсем адекватных людей.
Да, времена сейчас другие. Но ведь люди-то, независимо от времен, должны сохранять полученное от предков все хорошее, чего добились в своем развитии предыдущие поколения! Ведь на этом зиждется вся цивилизация.
Когда «другие времена» пришли вместе с фашизмом в Германию, цвет нации — немецкая интеллигенция, несмотря на известные всем тяготы, не отказалась от тех ценностей, которые накопил в своей истории народ. А когда фашистские оккупанты вторглись на нашу территорию (тоже ведь, «другие времена» стучались в нашу дверь) люди самых разных национальностей и вероисповеданий, всех возрастов и идеологических убеждений, именно в силу вековых традиций и воспитания, дружно встали на защиту Отечества. Которое, кстати, за тот сложный, репрессивный предвоенный период, могли и не очень-то жаловать.
Те, кто мог беззлобно поддразнивать евреев и рассказать про них «соленый» анекдотец, в эту лихую годину прятали еврейских детей в подвалах и на чердаках от расправы фашистскими иродами-детоубийцами.
Все это называется культурой, воспитанием, и выливается, в конечном счете, в такое модное нынче словечко, как «менталитет». Вот только все ли, кто любит употреблять это слово, знает его смысл?
Я начал эту заметку с инвалидных и детских мест в транспорте. Сегодня можно запросто услышать такой ответ на предложение уступить место тому, кто должен его занимать по праву: «А чего я должен стоять? Я заплатил за проезд и желаю ехать на этом месте!» Иной сердобольный пассажир еще и поддержит: мол, чего пристали. За свои три гривны, да еще и уступать место?
Да, в дни прошедшие, билет стоил куда дешевле: три – пять копеек, это правда. Но ведь и в те дни все пассажиры платили за проезд деньги. Да, это были именно деньги, за которые можно было купить несколько коробок спичек, упаковку соли, пару школьных тетрадок, выпить газированной воды с сиропом, наконец, доплатив копейку-другую, поесть мороженого. И без второго напоминания уступали места, причем не только «первые четыре». В те годы напоминание о «четырех» местах даже вызывали некоторое недоумение: ну, а вдруг зайдет пять, или шесть пожилых людей?
То есть, дело здесь не в масштабе цен, не в стоимости проезда, а в воспитании и совести. И тот, кто сегодня не уступил место пожилому человеку, матери с ребенком, завтра точно так же поступит со своими домашними воспитателями. Думают ли они над этим? Понимают ли, что своими руками вырастили равнодушное и по большому счету, бессовестное и безответственное существо?
И если дальше родители по- прежнему будут кивать на школу, школа — на отсутствие средств со стороны государства, а государство – оставаться в стороне и от тех, и от других, то, что же ждет такое государство?. Оно, это государство, тоже очень скоро может получить по «полной». За то, например, что вместо Домов пионеров с их бесчисленными творческими и спортивными кружками, сотворило невиданную в мире систему игровых автоматов, разрушающих здоровье и нравственность молодежи, детей. За то, что вместо районных библиотек, как грибы после дождя, выросли квартальные «наливайки», а прогулки по улицам и паркам городов без бутылки пива (или чего покрепче) в руках, стали и неинтересными, и непривычными.
Так может быть, задумаемся? Все вместе. Вроде, пока еще не поздно, еще не потеряли мы это поколение. Ему бы только нужно объяснить все с самого начала. Как говорили наши бабушки и дедушки: «от Адама и Евы».
