Имя этого человека навсегда стало символом деятельной и бескорыстной любви к нашему городу, а его девиз, пожалованный государем в 1875 году вместе с дворянством и гербом, удивительно точно характеризует жизненное кредо Григория Григорьевича Маразли. Многолетнего и, пожалуй, самого знаменитого городского головы Одессы. Того, кто принял на себя нелегкое бремя власти в не самое легкое время, и достойно нес его семнадцать лет. А после – по собственной воле ушел в отставку, сочтя, что уже не может достойно нести бремя управления городом. Но до последнего дня жизни продолжал служить ему, жертвуя свои силы и огромные средства. И в наши дни, незадолго до 180-летия со дня рождения великого земляка, стоит вспомнить о нем.
Достойный сын достойного отца
Григорий Маразли родился в Одессе 25 июля 1835 года. Его отец (и это весьма символично) переехал сюда из Таганрога в 1803 уже состоятельным негоциантом. Уроженец тогда турецкого Филиппополя (ныне – болгарский Пловдив), грек по национальности и убежденный патриот своей тогда порабощенной Османской империей отчизны, Григорий Иванович по некоторым сведениям, положил начало своему состоянию корсарством. В те времена сей отчаянный промысел, направленный против ненавистных турок, осуждения не вызывал. В России же, традиционно симпатизировавшей единоверцам грекам, он нашел вторую родину и занялся прибыльным хлебным экспортом. Он был весьма успешен и деятелен, став одним из сподвижников почти одновременно с ним прибывшего в Одессу Ришелье, помогая обустраивать город и развивая основу его благосостояния – экспорт зерна. При этом практически все серьезные инициативы по созданию «одесского феномена» проходили при его непосредственном участии. Достаточно сказать, что Маразли-старший был одним из инициаторов и разработчиков проекта введения порто-франко, и активно помогал графу Ланжерону в его реализации.
Был и еще один аспект его жизни: Григорий Иванович – из числа основателей «Филики Этерии» – общества греков-патриотов, готовивших антитурецую революцию в Греции. Именно в его доме собирались будущие вожди повстанцев. Именно здесь начинали сколачивать те отряды, что не без поддержки России смогли свергнуть многовековое турецкое иго.
Понятно, что Григорий Григорьевич с детства усвоил и дух воинствующего греческого патриотизма, и приверженность той стране, что стала для него истинной родиной.
Одессит во втором поколении
Это сегодня подобное определение несет в себе некоторую долю иронии. Тогда же оно было весьма почетным, учитывая юный возраст города. Весьма богатое семейство (Григорий-младший унаследовал от отца тогда баснословное состояние в 10-12 миллионов золотых рублей!) приложило все усилия к тому, чтобы сын успешного негоцианта, одного из столпов города, получил блестящее образование и аристократическое воспитание. Вначале он учится в славном Ришельевском лицее, тогда уже приравненном к высшим учебным заведениям, готовясь к карьере юриста. А затем – довершает и образование и воспитание в Париже, тогдашней «столице мира», общепризнанном центре и наук, и – законодателе мод и светского тона… Юный грек из Одессы на всю жизнь полюбил этот удивительный город, прививший ему и безукоризненные манеры, и тонкий вкус, и – впитал в себя истинно французскую любовь к жизни и умение пользоваться ее благами и удовольствиями… Ходили весьма реальные истории о романе молодого бонвивана с будущей императрицей Франции, испанской аристократкой Евгенией Монтихо, а уже зрелым человеком Григорий Маразли изрядно помог дебюту будущей великой актрисы Сары Бернар. Однако, этот любимец женщин, гурман и эстет, как истинный одессит одновременно был весьма целеустремленным и трудоспособным человеком. Именно поэтому он, имея возможность беспечально жить на огромное отцовское наследство, в течении многих лет весьма деятельно служит Отечеству – при губернаторе и наместнике Воронцове, в иных государственных и городских структурах и учреждениях. Уже к началу 70-х годов он не раз успешно заменяет городского голову в его отсутствие, проявляя ум и четкую распорядительность талантливого администратора. А в 1878, имея высокий чин статского советника, становится главой одесского самоуправления, заняв сей высокий пост на долгие семнадцать лет.
Славный преемник
В отличие от своего тоже прославленного предшественника, Николая Александровича Новосельского, Маразли обладал огромным состоянием. А посему, там, где Новосельский на свой страх и риск брал изрядные деньги в долг под свое слово, дабы вложить их в необходимые городу новшества, Маразли преспокойно…вынимал их из кармана. Эти две весьма непохожие фигуры в хорошем смысле могут конкурировать друг с другом в плане беззаветного служения Одессе. О заслугах Новосельского мы уже писали.
Маразли оставил нам столь много, что даже неполный список того, что было создано при нем – от первой трамвайной линии на лиманы до психиатрической больницы, городских библиотек и музеев, благотворительных приютов и учебных заведений, Александровского парка и памятников Пушкину и Александру Второму, лечебных корпусов на Куяльнике, церквей и ночлежных домов, занял бы всю эту газетную полосу полностью. Причем – очень многие из этих остро необходимых городу учреждений строились и финансировались на его личные средства. А Оперный театр, возведенный при нем взамен сгоревшего старого, по праву входит в список шедевров архитектуры мирового уровня!
Следует заметить, что с юности не испытывая тяги к коммерции, он, в период упадка хлебной торговли, как и многие его компатриоты-греки, вложил большую часть состояния в городскую землю и недвижимость. Но, в отличие от них, целью извлечения прибыли одержим не был. К примеру, участки в районе Ланжерона и улицы Новой, тогда почти окраинной, он почти за бесценок продавал состоятельным землякам. Но – с непременным условием: дома, которые они строили должны были быть красивыми и фешенебельными. И результат превзошел все ожидания: с тех пор и доныне улица эта едва ли не самая блистательная в городе. Недаром в 1895 году, вопреки традициям, при жизни своего «патрона», она получила название «Маразлиевская»! Заметим – на тот момент Григорий Григорьевич уже был в отставке…
С легкостью он дарит городу часть своей дачи с комплексом зданий на нынешнем Французском бульваре под училище садоводства, взяв на себя его содержание. С поистине королевской щедростью – заплатил 100 тысяч рублей за дворец Нарышкиных, подарив его городу под и ныне процветающий Художественный музей. И он же основал первую в России Пастеровскую бактериологическую станцию великого Мечникова, он же постоянно поддерживал стипендиями талант-ливых гимназистов, студентов и молодых ученых.
А еще, он сотворил дело поистине удивительное даже по тем временам, не говоря уж о нынешних: будучи одним из богатейших землевладельцев, добился… существенного увеличения налога на городскую землю! И тем самым весьма серьезно подкрепил слегка оскудевшую муниципальную казну. Воистину, его пример – другим наука. Уже после смерти мецената досужие умы подвели итоги его благотворительной деятельности, и выяснилось: примерно 10 % огромного состояния было потрачено Маразли на нужды города. А сколько Одесса приобрела при его мудром и рачительном правлении – подсчитать невозможно.
Следует заметить, что Григорий Григорьевич помнил и о своих греческих корнях. На его деньги было создано множество училищ и лицеев в Греции, Болгарии, Турции; строились православные храмы и открывались благотворительные учреждения во многих странах, где жили потомки эллинов. Только на перевод на новогреческий и издание русской классики он потратил 100 тысяч рублей, желая сблизить не только единоверные народы, но и их культуру.
Закат мецената
Но всему приходит закономерный финал. Отставка Маразли, с одной стороны, уже не слишком молодого человека, была официально вызвана состоянием здоровья. К тому же, как и у всякого деятельного и бескорыстного человека, у Маразли хватало активных недоброжелателей и хулителей. Талантливым и бескорыстным не прощают добрых дел и щедрости! К примеру, редактор газеты «Одесский листок» Василий Навроцкий вел целенаправленную кампанию против Григория Григорьевича, устраивая форменную травлю. Да еще – не сложились отношения с Павлом Зеленым, весьма эксцентричным градоначальником. Аристократически корректному Маразли было порой не просто сотрудничать с не злым, но явно не светским адмиралом. И личная жизнь старого холостяка стала давать поводы для пересудов: он ухитрился отбить жену у своего коллеги, судьи Кича! Одним словом, сделав все, что мог для города, его город-ской голова подал в отставку к печали большинства одесситов, и радости немногочисленных недругов. Он ушел достойно и вовремя. Опять-таки, подав пример тем деятелям, что одержимы властолюбием паче ума, чести и способностей.
Но до самой смерти в 1907 году Маразли продолжал и участвовать в жизни города, и – щедро одарять его. Провожал его в последний путь весь город, которому была завещана и богатейшая библиотека, и весьма солидные средства на нужды просвещения и благотворительности. Увы, его могила в Свято-Троицком храме, в лихие 30-е разоренная, не сохранилась. Но память о великом человеке, запечатленная и в названии улицы, и в памятнике, и – во множестве мемориальных досок на подаренных им зданиях, жива. Так же, как жива она и в сердцах настоящих одесситов, служа образцом бескорыстного и верного служения Отечеству и родному городу. И – одним из идеалов для тех, кто хочет оставить свой след на ниве руководства Одессой. Для них девиз Маразли: «Честь паче почестей» – должен стать жизненным кредо, образом мышления и действий.
