С Николаем Ивановичем мы познакомились в Украинском Государственном медико-социальном центре ветеранов войны. В свободное от процедур время, как обычно, каждый из нас стремится подробнее узнать о жизни своего собеседника. На это раз мой новый знакомый оказался не очень словоохотливым. Особенно он скупо рассказывал о своей личной жизни. И, тем не менее, меня заинтересовал тот факт, что Николай Иванович подполковник в отставке и вышел в запас в 28 лет. Почему?
Навстречу мечте
За 21 день пребывания в госпитале мне все-таки удалось кое – что узнать о жизни Николая Ивановича. Он родился в Черниговской области, в областном центре, где и нынче проживает. Однако возвращению на родину предшествовала своя сложная история.
– Наша семья проживала на Черниговщине, родители работали в колхозе, – рассказывает Николай Иванович.– В семье, кроме меня были еще две младшие сестры. Когда началась война, в первые же дни в нашем селе в армию призвали почти всех мужчин призывного возраста. Ушел на фронт и мой отец Иван Ефимович, к сожалению, мы его больше так и не увидели.
Дальнейшая жизнь Николая протекала, как и у миллионов тех мальчишек, кто оставался на оккупированной немецкими фашистами территории. Но есть одна особенность, например, в нашем поселке, где я проживал во время оккупации, в эти годы школы не работали, а им повезло. Николай и его сверстники продолжали ходить в школу, благодаря чему он без большого перерыва успешно ее окончил. Выбор дальнейшего пути им был давно определен – поступать в высшее военно-морское училище.
– Возможно я и стал бы моряком, – говорит Николай Иванович, – однако в нашем районе произошла катастрофа со штурмовиком, в которой погибло три человека – члены экипажа самолета. Под впечатлением этой трагедии я решил – пойду в летчики.
Благодаря тому, что он с высокими балами окончил школу, местный военкомат дал направление ему на поступление в академию имени Жуковского. Но по конкурсу Николай не прошел. Однако мечта от него не ушла. Во время сдачи вступительных экзаменов в академии находились «покупатели» из военных училищ, которые отбирали тех, кто имел высокие баллы вступительных экзаменов, и предлагали стать их курсантами. Так Николай Куземченко начал практически осуществлять свою мечту.
Приказ командования должен быть выполнен
Благодаря тому, что Николай с отличием окончил училище летчиков, ему было предоставлено право выбора назначения – в какой части служить. Он выбрал группу войск в Германской демократической республике. Это было в 1956 году. Служба в Германии была престижной, но и имела свои особенности. Ведь военные гарнизоны находились в близком соприкосновении с гарнизонами трех не совсем дружественных государств: США, Англии и Франции. Был разгар «холодной войны». Нашим войскам приходилось все время быть на чеку, но стремиться избегать, а порой и предотвращать провокации соседних войск.
– Наша воздушная армия все время находилась в состоянии повышенной боевой готовности, – подчеркивает Николай Иванович. – Мы, летчики истребительной авиации, в любую минуту должны были быть готовыми для выполнения приказа по предотвращению нарушений наших границ. А это значит, что в воинской части одно звено должно находиться на взлетной полосе с пилотами на борту.
– Однажды я с ведомым находились на дежурстве в полной боевой готовности, – вспоминает Николай Иванович. Поступил приказ «на взлет», дали курс в поиске нарушителя воздушного пространства. Берем курс в район предполагаемого нарушителя. Делаем с ведомым круги, докладываю: «вижу цель». Это был воздушный шар. В те годы военные США часто запускали шары на очень большую высоту с различной аппаратурой для воздушной разведки. Получаю приказ – «цель уничтожить». Но как шар уничтожишь, когда мы находимся на предельной высоте, а он выше нас еще не менее километра? Но приказ надо выполнять. Делаю еще круг, набирая высоту. Предел, больше подняться не могу. Тогда решил максимально поднять нос своего самолета и, когда шар оказался в прицеле, нажал на гашетку и одновременно выпустил в цель снаряды из 37 – миллиметровой пушки и двух 27-миллиметровых пулеметов. При этом произошел сильный толчок вниз и двигатель из-за недостатка воздуха захлебнулся, заглох.
Это были сложные секунды, которые решали не только судьбу самолета, но и жизнь пилота. Николай выровнял самолет, получил приказ командования «запустить двигатель», но двигатель молчал. Огромная многотонная махина устремлялась к земле. И тогда пилот получил новый приказ – «катапультироваться». В этой ситуации счет идет на доли секунды.
Катапультирование произошло успешно. Ведомый пилот доложил командованию место его приземления и вертолетчики эвакуировали пилота в госпиталь. Между прочим, катапультирование, хотя и спасает жизнь пилота, но это далеко не безвредная процедура. При этом происходит 12-кратная перегрузка, что нередко ведет к травме позвоночника. К счастью, после выписки из госпиталя строгая медкомиссия определила его годным к дальнейшей службе в истребительной авиации. Ко всему, во время очередного отпуска на родину Николай нашел себе невесту Тамару, женился, у них родилась дочь. Казалось бы, ничто не предвещало плохого. Молодой офицер стал командиром эскадрильи, ему присвоили звание майора. Но как говорят, человек предполагает, а Бог – располагает. Так случилось и с Николаем Куземченко.
– Эта ситуация произошла спустя два года после катапультирования. Снова дежурство, – рассказывает Николай Иванович. – Получил приказ «подняться в воздух» на перехват самолета – нарушителя нашего воздушного пространства. С ведомым напарником приблизились в указанные координаты, а нарушитель успел войти в свой коридор. Непонятно по какой причине, но двигатель моего самолета опять заглох. Снова пришлось катапультироваться. Однако медкомиссия на этот раз не дала добро на продолжение службы в истребительной авиации, но предложили служить в транспортной авиации или вертолетчиком.
Куземченко категорически отказался от предложения. Если не разрешат летать на истребителях, уйду в отставку, – решил он. Шесть месяцев шла тяжба с кадровиками, которые не хотели его отпускать из авиации, а он уперся: не буду и баста. И добился своего. Так 28 –летний подполковник, у которого намечался карьерный рост по службе, ушел на гражданку. Начал работу слесарем третьего разряда. Окончил филиал Киевского политехнического института в Чернигове. Трудился на предприятиях, на комсомольской, профсоюзной и партийной работе. Но все эти годы его мучил вопрос о неизвестной судьбе отца, ведь человек обязательно оставляет след на земле.
В поисках следов отца
Николай всю жизнь хорошо помнил тот день 13 июля 1941 года, когда его отец Иван Ефимович и другие жители села ушли вместе с отступающими войсками Красной Армии. Больше он и две младшие сестрички отца не видели. Лишь однажды в село вернулись соседи и рассказали, что их полк попал в окружение под Житомиром. Большинство солдат попали в плен, а кое – кому удалось прорваться домой. А вот Иван Куземченко с группой солдат решил прорываться из окружения к своим. Лишь после освобождения Чернигова в 1944 году, снова один односельчан рассказывал, что видел отца в Сталинградском котле. Вот и все скупые сообщения о родном человеке.
– Позже мама Евфросиния получила сообщение, что Куземченко Иван Ефимович пропал без вести, – вспоминает Николай Иванович. – Но все послевоенные годы меня не покидала мысль: как это так, что на земле пропал человек, и о нем не осталось следа? Так не должно быть! Несколько лет мы надеялись, что возможно, отец попал в плен, а дальше его из Германии могли переместить в другую страну и рано или поздно мы узнаем, что он жив. Но годы шли, мы взрослели, мама старела и все жила надеждой на возращение мужа.
– А почему вы были уверены, что если отец и погиб, то где-то должен быть его прижизненный след? – Спрашиваю Николая.
– Дело в том, что в 1946 году маму пригласили в военкомат и вручили ей орден Отечественной войны второй степени, которым он награжден был в декабре 1942 года. Следовательно, он до того времени был жив, а когда погиб или попал в плен никто не мог сообщить, а лишь подтвердили, что пропал без вести. Вот почему я решил проследить его солдатский путь на фронте.
Это было уже позже, когда Николай Иванович прошел жизненную школу. К тому же его мучила несправедливость к маме со стороны властей. Страна призвала отца на фронт ее защищать, она обязана нести ответственность за его судьбу, а в случае гибели солдата – заботиться о его семье. А тут вдруг сообщили, что Куземченко Иван пропал без вести и все. А это значит, что вдова лишена положенной государственной помощи. Ведь рассуждали как: вдруг пропавший служит врагу, а мы его семью будим кормить? Не положено, и ВСЕ! Так вдова солдата Ивана Куземченко сама воспитала троих детей, работая в колхозе.
Вот только сын воина не смирился и начал поиски отца. А путеводителем было представление на награждение отца орденом Отечественной 2-й степени, который вручили маме очень давно. Поиски начал с Центрального архива Министерства обороны СССР. Не легкое это дело – разыскивать следы среди десятков миллионов военнослужащих времен войны. Но и здесь у Николая Ивановича проявилась настойчивость, благодаря которой ему удалось, после длительных происков, 22 декабря 1987 года получить в руки заветный, очень дорогой сердцу документ, который прокладывает путь к поиску последних дней жизни его отца. Это был наградной лист к приказу 25-го танкового корпуса №02/н от 30.12.42 г., по которому КУЗЕМЧЕНКО И.Е. награжден орденом Отечественной войны 2й степени. Скупые строчки армейского писаря еще раз подтверждали, что солдат в 1942 году еще был жив и героически сражался с врагом. А что он действительно был смелым и героическим солдатом, говорится в этом орденском представлении:
«Сержант КУЗЕМЧЕНКО Иван Ефимович, в бою 16.12.42 г. при прорыве передней линии обороны в р-не среднего Дона в направлении к селу Красное Орехово под сильным минометным и артиллерийским огнем противника сделал проход в минном поле для танков и вынул 24 противотанковых мины, обезвредив их.
Наступая во главе своего отделения, тов. Куземченко выбил 25 солдат противника из 2-х блиндажей, занял их и оборонял до прихода наших главных сил.
21.12.42 г., участвуя в разведке в 7 км севернее села Ситраковское, проявил себя храбрым воином, беззаветно преданным своей Советской Родине и погиб как герой, участвуя в бою с большой группой противника…»
В этой скупой формулировке представления на награждения прямо указано, что сержант Куземченко погиб как герой. Вот только не понятно, почему его супруга получила похоронку, что он без вести пропал. Для его сына важным было не только то, что сообщалось время гибели отца, но и то, что было указано место, где он погиб.
– Узнав подробности о месте и времени гибели отца, я решил отправиться в село Ростовской области, где он погиб, – говорит Николай Иванович.– Нашел не только село, у которого он погиб, но и человека, у которого он остановился со своим отделением. Хозяин рассказал мне, что поздно ночью солдаты попросились переночевать, на рассвете ушли за село. Он слышал, что там завязался бой. Когда на следующий день они пошли за село, то увидели в снегу много трупов наших и немецких солдат. Когда немцев выбили отсюда, наших солдат похоронили в братской могиле. А то, что в семью пришла похоронка другого содержания, это не ошибка похоронной команды. Солдаты не могли определить фамилии убитых, так как шедшие военные в разведку при себе документов не имели. Только воинская часть, в которой служили солдаты, должна была отправить похоронку правильную. Но в то время Украина ведь была еще оккупированной.
Вот так Николаю Ивановичу удалось проследить последний путь своего отца. Жаль, что на обелиске, что установлен на братской могиле, так и остались безымянные солдаты, хотя местный сельский голова обещал добавить фамилию сержанта Куземченко И.Н.
