Независимой Украине исполнилось тридцать три года: мы достигли возраста библейского Христа. А полномасштабному противостоянию Украины с российскими захватчиками исполнилось два с половиной года.
Но если Библия уделяет основное внимание не ранней биографии Иисуса, а последним годам его земной жизни, то с новейшей украинской историей тоже происходит нечто подобное. На фоне крупнейшей войны в Европе после 1945-го меркнет все то, что довелось пережить украинцам с 1991-го по 2022-й. Два с половиной года побед и разочарований почти заслонили нашу предыдущую биографию: и криминальные девяностые, и финансовый кризис 2008-го, и оба Майдана, и гибридный военный конфликт низкой интенсивности, и пандемию COVID-19.
Временами трудно отделаться от ощущения, что настоящая история независимой Украины началась именно 24 февраля 2022 года: а предыдущие тридцать с половиной лет были лишь своеобразным прологом, прелюдией к нынешним судьбоносным событиям. Тем не менее вычеркнуть эти три десятилетия из нашего прошлого не получится – они заслуживают отдельной исторической оценки. И тут украинцы оказываются на распутье.
Большая война подталкивает нас сразу к двум противоположным нарративам, пригодным для описания довоенной Украины: ностальгическому и критическому.
С одной стороны, период до 24.02.2022 можно воспринимать как эпоху, когда Украина была избавлена от запредельной концентрации крови, слез и страданий. Когда смерти на фронте не исчислялись десятками тысяч, а на Киев, Харьков и Одессу не летели вражеские ракеты и дроны. Когда военкомы не охотились за штатскими мужчинами на улицах, а пограничники не вылавливали из Тисы тела неудачливых беглецов. Когда доллар не стоил 41 гривню, а война если и была, то оставалась для подавляющего большинства украинцев чем-то далеким.
С другой стороны, период до 24.02.22 можно рассматривать как эпоху, которая сделала возможной полномасштабную агрессию против Украины. Как эпоху упущенных шансов, когда Украина не провела необходимые реформы, не построила эффективное государство и не воспитала образцовых граждан. Когда Киеву не удалось вступить в НАТО и укрыться под зонтиком коллективной безопасности. Когда пророссийская "пятая колонна" действовала в Украине открыто или почти открыто, удобряя почву для будущего кремлевского вторжения.
Велик риск впасть в ту или иную крайность: и прийти либо к идеализации прежней Украины, либо ее к целенаправленной дискредитации. В первом случае период до полномасштабного вторжения будет выглядеть "потерянным раем", во втором – "потерянным временем". В ХХ веке примерно такая участь постигла дореволюционную эпоху: в сентиментальных воспоминаниях антисоветской эмиграции и в трактовках официальной советской пропаганды.
"Мы не ценили то, что у нас было!" – так можно вкратце описать одну точку зрения.
"Ценить было нечего!" – так выглядит второй подход к нашему недавнему прошлому.
Уже сейчас эта полярность исторических оценок прослеживается в публичной дискуссии о Минских соглашениях.
Сторонники экс-президента Порошенко подчеркивают, что дипломатия Петра Алексеевича подарила стране семь лет относительно нормальной и спокойной жизни. Без массированных ракетных ударов и всеобщей мобилизации – зато с экономическим ростом, демократическими выборами и полетами в Европу по безвизу ("потерянный рай"). А теперь миллионы украинцев могут лишь мечтать о тогдашней реальности.
В свою очередь нынешняя правящая команда утверждает, что позорные Минские договоренности загнали нашу страну в ловушку, связали Украину по рукам и ногам, усыпили коллективный Запад и не позволили пресечь российскую военную агрессию на ранней стадии ("потерянное время"). Подчеркивается, что при президенте Зеленском никакого "Минска-3" точно не будет.
Но если отвлечься от внутриполитических разборок, то существует целый ряд субъективных факторов, способных склонить нашего соотечественника к ностальгическому или критическому нарративу. Например, возраст.
Если чьи-то лучшие годы пришлось на эпоху 2000-х и 2010-х, то такой человек с большей вероятностью будет тосковать по украинскому прошлому. Довоенная Украина для него – это время, когда он находился в расцвете сил, достиг максимальных карьерных высот и пользовался наибольшим успехом у противоположного пола.
Зато более юные люди вряд ли станут ностальгировать по эпохе, которую они почти не застали. Напротив, украинцы, которым приходится взрослеть в разгар масштабного военного противостояния, могут затаить обиду на старшее поколение – за то, что оно растратило свои лучшие годы впустую и не предотвратило большую войну.
Многое зависит и от индивидуальной жизненной позиции. Нарратив "потерянного рая" будет ближе приземленному обывателю, ценящему бытовой комфорт и домашний очаг. А нарратив "потерянного времени" – неукротимому пассионарию, который всегда мечтал быть творцом истории.
Очень важный фактор – личные жертвы, которые наш соотечественник понес за время полномасштабной агрессии Кремля. Ностальгия по довоенной Украине может слиться с тоской по родному дому, уничтоженному российскими оккупантами. По мужу, сыну или лучшему другу, погибшему на фронте. По семейному счастью, которое большая война унесла вместе с чьей-то жизнью или чьим-то здоровьем.
После 24 февраля 2022 года некоторые из наших сограждан потеряли не близких людей, а прежнее влияние и социальный статус. О "потерянном рае" вполне может задуматься некогда всесильный Игорь Коломойский, сидящий в следственном изоляторе СБУ. Или Онуфрий (Березовский), навсегда распрощавшийся со своей резиденцией в Киево-Печерской лавре.
В то же время в Украине сформировалась прослойка бенефициаров полномасштабной агрессии РФ: как в материальном, так и в нематериальном плане. Если сотрудник ТЦК или ГПСУ много лет оставался скромным служакой, но благодаря большой войне стал богатым человеком, то прежняя жизнь будет для него "потерянным временем". А если благодаря большой войне украинский интеллигент смог беспрепятственно продвигать собственную идеологическую повестку, то для него "потерянным временем" будут годы, когда его идеи считались маргинальными.
И все же главную роль в конкуренции двух альтернативных нарративов сыграет дальнейший ход российско-украинской войны.
Если масштабная вооруженная агрессия РФ не затянется на долгие годы; а послевоенное восстановление окажется относительно быстрым и успешным; то, вероятно, в нашем обществе будут преобладать критические оценки довоенной Украины. Период до 24.02.22 будет рассматриваться прежде всего как "потерянное время". Как эпоха фатальных ошибок и просчетов, за которые пришлось слишком дорого заплатить, и которых должна избежать новая Украина – закаленная и умудренная.
Но если российско-украинское противостояние перейдет в формат бесконечной войны – с неиссякаемым потоком человеческих жертв, деградацией экономики и социальной сферы, дальнейшим урезанием прав и свобод граждан – то это наверняка откроет дорогу ностальгическому нарративу. Чем дольше продлятся активные боевые действия на нашей земле, тем выигрышнее будут смотреться воспоминания из прошлой жизни. Чем меньше надежд на скорое завершение войны останется у наших сограждан, тем легче будет представить прежнюю Украину как наш скромный "потерянный рай". Несмотря на то, что отечественное бытие до 24 февраля 2022 года точно не было райским.
