Ядый Мою Плоть и пияй Мою Кровь
во Мне пребывает, и Аз в нем. (Ин. 6:56)
В советские годы полагалось считать, что никакой «души» у человека не существует – есть только тело и какие-то психологические процессы в нём, и если их основательно изучить, то научный материализм окончательно восторжествует. Но подавляющее большинство населения планеты все-таки далеки от подобных теорий и прекрасно знают, что человек состоит не только из тела, но и души и каждый из нас призван ко спасению. Вот потому-то мы и верим, что существуем только в совокупности этих составляющих – ведь невозможно назвать живым человеком лишившуюся тела душу умершего. Смерть и ненависть разделяют людей, грех и время убивают нас поодиночке, Христос делает обратное. Он как раз соединяет людей, причём не механическим образом, как в какой-то казарме, а соединяет их в Своём Теле, где каждый на своем месте и каждый орган необходим. Церковь как собрание христиан и есть это Тело Христово.
Но что именно делает тело телом? Ведь тело – это не случайный набор разрозненных членов, а органичное их единство. Христиане получают это единство друг с другом и с Богом именно в причащении Христу. Как это происходит – тайна; человеческий разум не в силах понять её, поэтому причащение логично называется Таинством… Но как и во время Тайной Вечери, когда Спаситель установил Таинство причащения, так и в наши дни во всех православных храмах специальным образом подготовленные и освящённые Хлеб и Вино благословляются и предлагаются Богу с просьбой, чтобы Дух Святой, как и прежде, сошёл на эти святые Дары и соделал Хлеб – Телом Христа, а Вино – Его Кровью. Именно под видом Хлеба и Вина христиане причащаются Телу и Крови Христа, и это не «термины» и не какие-то высокопарные слова, это-то же самое Тело, которое распяли на Кресте, и та же самая Кровь, которую пролил за нас Господь на Голгофе. Другого пути полностью, реально соединиться с Богом для нас, состоящих из плоти и крови, не существует и не может существовать.
Святоотеческое предание единогласно утверждает истину, согласно которой мы причащаемся Тела и Крови Господа Иисуса Христа, которые Он принял в Воплощении. Это та Плоть, которая была распята на Кресте, умерла, воскресла и вознесена одесную Отца. Преп. Иоанн Дамаскин в «Точном изложении православной веры» пишет: «Как хлеб через ядение, а вино и вода через питие естественным образом прелагаются в тело и кровь ядущего и пиющего, и делаются не другим телом, по сравнению с прежним его телом, так и хлеб предложения, вино и вода, через призывание и наитие Св. Духа, сверхъестественно претворяются в Тело Христово и Кровь, и суть не два, но единое и тоже самое». И тому подтверждение есть яркое свидетельство, происшедшее в VIII веке от Рождества Христова в старинном итальянском городке Ланчано. Как-то в сердце одного из священников служившего Литургию вдруг возникло сомнение, истинны ли Тело и Кровь Господни, сокрытые под видом хлеба и вина. Священник гнал от себя сомнения, но они назойливо возвращались вновь и вновь. Между тем, пресуществление Святых Даров произошло. Со словами молитвы он преломил Евхаристический Хлеб, и тут удивлению священника не было предела, под пальцами иеромонаха преломляемый Хлеб вдруг превратился во что-то другое – он не сразу понял, во что именно. Да и в чаше было уже не вино – там была густая алая Жидкость похожая на кровь. Ошеломленный священник смотрел на предмет, который был у него в руках: это был тонкий срез Плоти, напоминающий мышечную ткань человеческого тела. Завершив святую Литургию, он молча упал на колени и погрузился в долгую молитву. О чем молился он тогда? Благодарил за данный свыше знак? Просил прощения за свое маловерие? Мы этого не узнаем никогда. Но подлинно известно одно, с тех пор в городе Ланчано двенадцать веков хранятся чудесные Кровь и Плоть Спасителя, материализовавшиеся во время Евхаристии в церкви.
Тождество евхаристических Тела и Крови Христовых исторически имеет принципиальное сотериологическое значение – мы причащаемся тому Телу, которое воспринял и в Самом Себе исцелил и обожил Воплощенный Сын Божий. Евхаристия, таким образом, есть вхождение в тайну Искупления и его актуализация совершенного Господом Иисусом Христом. Без Евхаристии Искупление остается нереализованным. Святой Мученик Иустин Философ в своей Апологии писал: «как Христос, Спаситель наш, Словом Божиим воплотился и имел Плоть и Кровь для спасения нашего, таким же образом пища эта, над которой совершено благодарение чрез молитву слова Его, есть Плоть и Кровь Того же воплотившегося Иисуса». Поэтому благодарение Богу, которое мы возносим в этом таинстве — пожалуй, одно из самых бескорыстных и чистых человеческих чувств. Во время богослужения молитву искренней благодарности Богу за весь сотворенный мир и заботу о нем от имени всей общины торжественно произносит священник в алтаре. И только после этого благодарения он просит, чтобы Хлеб и Вино стали Телом и Кровью Христа. Так в смирении исцеляется грехопадение человечества — через благодарность и любовь к Творцу и Создателю. Можно возразить, что Бог самодостаточен и может обойтись и без нашей хвалы. Но благодарность Богу нужна самому человеку — ведь когда человек говорит Богу хотя бы «спасибо», то это всегда далеко не просто слова или какое-то вынужденное проявление этикета — мол, Бог тебе что-то там сделал, а ты Его уж отблагодари, будь добр. Наоборот — ведь каждое такое слово к Богу, сказанное искренне, словно пронизывает собой все наше существование, и что-то меняет в самой сокровенной глубине души.
Всякий приход, в котором совершается Таинство Евхаристии, есть «семья» во Христе. Христиане являются «братьями и сестрами» друг другу не в метафорическом, но в онтологическом, бытийном смысле, как ставшие «сотелесными и скровными» Христу. Люди, причащающиеся из одной Чаши, должны настолько объединяться во Христе, чтобы жить уже единым сердцем, как один человек. По мысли профессора В.Н. Лосского, «тот, кто глубже укоренен в Церкви, кто глубже сознает единство всех в Теле Христовом, тот и меньше связан своими индивидуальными ограничениями, личное сознание его более раскрыто Истине».
Несколько лет назад, меня поразил один жизненный эпизод о котором хочу поделится с вами. Воскресное летнее утро, я шел в местную православную церковь к Литургии помолиться. Церковь была небольшая, деревянная, очень красивая внешне и благолепная внутри, а недалеко находился католический костел, местная архитектурная достопримечательность. Меня поразило обилие народа на улицах тихого Белорусского городка в ранний час воскресного утра, жители этого места, и приезжие шли в католический храм. Шли нарядные, праздничные, шли семьями, взрослые держали за руки детей, со всех сторон стекался к храму народ, на встречу с Господом. Я продолжил свой путь в нашу церковь. Войдя в храм, я увидел, что внутри было немного прихожан и детей, за исключением сына батюшки, прислуживавшего ему в алтаре. Контраст невольно обратил на себя внимание: в один храм люди шли семьями, в другой — поодиночке, на пути в один храм множество детей, в другом — ни одного. Не стоит говорить, что именно тогда возник вопрос: почему так? Почему, окрестив своих детей, люди не приводят их регулярно в храмы для причащения? «Некоторые родители, особенно молодые, долго смотрят на дитя как на игрушку или куклу, — пишет епископ Екатеринбургский Иннокентий, — они кормят его, кладут спать, ласкают, играют и шалят с ним, берегут всячески от простуды и проч., а в остальном позволяют ему бегать, ходить и делать что хочет, если только не беспокоит их своим плачем и ревом. И долго не замечают они, что ненаглядный их «ангел» — в сущности упрямое, капризное, своенравное, необузданное, непослушное дитя».
Но почему тогда, когда мы спрашиваем родителя, надо ли приводить детей своих в храм и причащать, то все отвечают: «да, нужно обязательно». Отчего же в реальной жизни все происходит не так? Тут целый ряд причин, но дерзнем утверждать, что основной, из которой вытекают все последующие, является недостаток в нас веры. А раз так, то как же нам удастся воспитать детей в благочестии, в любви к Богу и Его Церкви? Святая страстотерпица Императрица Александра Федоровна говорила: «Родители должны быть такими, какими они хотят видеть своих детей — не на словах, а на деле. Они должны учить своих детей примером своей жизни». В проповедях и беседах архимандрита Рафаила (Карелина) мы часто слышим призыв: «Те, которые говорят, что не надо причащать детей, все равно, что говорят, не надо заботиться о молодом, слабом растении как раз в то время, когда необходимо предохранить его от зарослей бурьяна и сорняков. Я бы сказал, что младенческий возраст самый важный из всех возрастов в человеческой жизни: за два первых года ребенок получает столько впечатлений, сколько затем во всю остальную жизнь. Поэтому как можно чаще причащайте детей». Вот как раз один подобный случай и произошел несколько лет тому назад, один молодой человек, будучи крестным отцом мальчика лет четырех, решил его причастить. Надо сказать, что родители этого мальчика — люди не церковные, но проявили понимание и подготовили юношу как могли. Крестный с крестником пришли в храм. Мальчику объяснили, что через какое-то время выйдет батюшка, и он его причастит, что не надо бояться, батюшка добрый, хороший и после причастия ему станет очень хорошо и радостно. Ничто не предвещало в ребенке беспокойства. Пропели «Отче наш», молодой человек с крестником на руках стоит у солеи, отверзается завеса, выходит священник с Чашей и… ребенок резко отворачивается, явно давая понять, что причащаться он не намерен. Все попытки его уговорить, ни к чему не привели. Ребенок не давал себя причастить. Тогда священник посоветовал молодому человеку дать ребенку хотя бы кусочек просфоры и разрешил запить святой водой. К удивлению, ребенок принял все это без всякого сопротивления.
Этот случай, вовсе не исключительный и не единичный, заставляет о многом задуматься. Ведь четырехлетний ребенок еще не понимает, что такое Церковь, Причастие, просфора, однако он не захотел принять Святые Дары, а просфору и запивку принял. Спрашивать его, почему он так сделал, бессмысленно, он еще слишком мал, чтобы объяснить свои поступки. В данном случае лукавый уже так завладел душой этого мальчика, что воспрепятствовали ему принять в себя Тело и Кровь Христову. Это уже очень тревожный симптом, и родителям необходимо обращать на это внимание. Если продолжать и дальше равнодушествовать, то душа ребенка еще больше загрубеет и спустя какое-то время дитя уже будет трудно не то что причастить, но вообще привести в церковь. А ведь причащаясь, мы приобщаемся через материальность к Тому, Кем является Господь Иисус Христос, мы приобщаемся к Богу.
Но помимо детей, есть еще и взрослые которые также нуждаются в святом причащении, и порой человек, желая причаститься, просто не знает, с чего ему начать. На самом деле, всё просто: при подготовке к причащению первое и самое главное условие – это желание причаститься, жажда Бога, то есть невозможность жизни без Христа. Живое чувство, что в Таинстве мы соединяемся с Ним – и крайнее желание такого соединения. Это не просто чувство, это постоянное состояние души, когда она ощущает себя недостаточной без Христа, и только с Ним и в Нём обретает и успокоение, и радость, и мир, и сам смысл своего существования. Если в душе ничего этого нет – или, что чаще бывает, есть, но в слабой, почти исчезающей мере – то первым и главным условием подготовки к причастию будет создание в себе, хоть в малой мере, этого состояния души, этого желания. Обязательно нужно «расшевелить» свою душу…
Второе – это испытание совести, примирение с Богом. Есть в нашей жизни вещи, которые просто несовместимы с Евхаристией, с нашим участием в этом Таинстве. Это, к примеру, блудная жизнь, жестокое или равнодушное отношение к людям и тому подобные грехи. Испытание совести заключается в том, чтобы мы в свете Евангелия не только покаялись в том, что сознаётся нами несовместимым с причащением Христу, но и решительно оставили это – или уж, во всяком случае, начали прилагать свои усилия, чтобы не вести двойную жизнь: не участвовать в главном Таинстве Церкви, живя при этом во грехе. Именно для испытания совести и примирения с Богом перед причастием принято исповедоваться.
Наконец, третье – это примирение с людьми. Нельзя приступать к Чаше, держа на кого-либо злобу. Конечно, в жизни бывают самые разные ситуации, над которыми мы порой не властны, но – как говорит Апостол – если возможно с вашей стороны, будьте в мире со всеми людьми (Рим 12:18), т. е. со своей стороны мы должны приложить все усилия для примирения; а ещё лучше не доводить дело до ситуации, в которой надо примиряться, а ровно и мирно вести себя со всеми. Праведный Иоанн Кронштадтский как-то писал: «Святые Дары заключают в себе великую силу, ибо они суть Тело и Кровь Господа Бога Иисуса Христа, пресуществленные на Литургии из хлеба и вина Духом Святым, поэтому они сами исправляют, исцеляют, освящают каждого, приступающего к великому таинству».
Вообще, для того, чтобы определить возможность или невозможность причащения для этого у человека есть совесть. Какие-то тонкости ему подскажет священник, у которого он будет исповедоваться, а так всё определяется единственной сутью на самом деле, – хочет ли человек быть со Христом, хочет ли жить так, как велит Христос? Если такое желание есть хоть в малой степени – то человек достоин, а если такого желания нет – тогда непонятно, зачем ему вообще нужно причащаться… Преподобный Серафим Саровский говорил: «Ты духовный отец их, не возбраняй приобщаться сказываю тебе: потому что благодать, даруемая нам приобщением, так велика, что как бы ни недостоин и как бы не грешен был человек, но лишь бы в смиренном токмо сознании всегреховности своей приступал к Господу, искупляющему всех нас».
Конечно, не могут причащаться не члены Церкви, то есть люди некрещёные. Крещение – это Таинство, позволяющее войти в Церковь, а входить в неё для того и нужно, чтобы получить возможность причащаться. Без причащения крещение – почти как билет на поезд, с которого человек сошёл где-то на полустанке. Да, ещё можно догнать и сесть обратно на своё место – благо билет есть. Но лучше всё же поторопиться, пока поезд ещё в пути… Есть в Церкви и дисциплинарные требования относительно подготовки к причащению: пост, посещение богослужений, чтение молитв и определённых канонов. Поскольку все люди разные, то и дисциплинарная подготовка у всех должна быть своя. Здесь у каждого своя мера – одна для слепого старика, другая для маленького ребёнка, и совсем другая – для здорового молодого человека. Это тоже подскажет священник на исповеди… Нужно смотреть на ситуацию в целом: если нам обязательно нужно перед причастием более сосредоточенно помолиться, наложить на себя какой-то пост – вот и облекаем эти потребности в правило: кто может – целиком всё соблюдает, кто может – больше, а кто не может – меньше. На первом месте стоит внутреннее созревание, взросление души; ради него и предпринимаются внешние усилия, а не для того, чтобы до буквы вычитать положенное. Вообще все внешние формы в Церкви необходимо одушевлять и наполнять внутренним молитвенным смыслом, – а иначе Таинства и Церковь превратятся в мучительную и тяжелую формальность, и внешними правилами мы подменим живую жизнь с Богом. Духоносный старец Савва (Остапенко) об этом говорил так: «В Святом Причащении выражено чудное милосердие Божие, незаменимое средство ко спасению человека, умерщвленного грехом. Грешник, пришедший с верою и покаянием, становится убеленным, чистым, светлым ради человеколюбия Божия. В Святых Тайнах Сам Господь приходит на помощь душе, обогащая ее благодатью и научая ее всем добродетелям, и доводит человеческую душу до высокого совершенства. Только будем стараться быть достойными такого человеколюбия Божия, чтобы не причаститься нам в суд и осуждение, подходя к Чаше без страха Божия, без веры, без покаяния, без сознания своей греховности и виновности перед Богом».
Поэтому, если все мы воспримем Литургию, как руководство к действию, и те слова, которые на Литургии читаются, поются и произносятся, – как образец, по которому мы должны строить жизнь, то со временем мы придем к тому, что вся наша жизнь станет Литургией, то есть все, что бы мы ни делали, будет посвящено Богу. И не только в момент Причастия, не только находясь в храме или стоя на молитве дома, но и в других обстоятельствах – на работе, в семье и даже на отдыхе, мы не будем отрываться от Бога, но будем жить в постоянном чувстве Его присутствия, посвящая Богу все, что мы делаем – и в плане профессиональном, и в плане человеческом, и в плане духовном. Я думаю, что именно ради этого мы причащаемся, и именно в этом должна заключаться та цель, которую мы перед собой ставим – чтобы вся наша жизнь преобразилась по образу Христа, – Бога, ставшего Человеком, – и чтобы она стала одной непрекращающейся Литургией, одним непрестанным памятованием о Боге и благодарением Ему. Ведь как говорил замечательный поэт В. А. Солоухин: « Не позволяй душе ленится, душа обязана трудится».
