Всем известно: наш город создавался форменным «интернационалом»: завоевал Хаджибей неаполитанский испано-ирландец Иосиф де Рибас, ставший и первым градоначальником новорожденной Одессы, основанной по указу немки Екатерины Великой. Строилась она по плану брабантца де Волана, блистательно управляли ею французские аристократы дюк де Ришелье и граф Ланжерон… А перечислять нации тех, кто стал первопоселенцами города и края, сделав их форменным Вавилоном, но без всякого столпотворения, можно часами. Само собой – были среди них и выходцы из Британии. Об одном из них, вошедшем в историю старой Одессы и давшем имя и улице города, и нескольким селениям неподалеку от него, хочется вспомнить. Имя его упоминается куда реже, чем прославленные Ришелье или де Рибас, но сделал он для города и края много, храбро сражаясь против недругов своего нового отечества и верно служа его подданным. А звали его Томас Кобле.
Искатель счастья
О происхождении Кобле известно немного. Родом он из графства Девоншир, прославленного своими портами, рыбаками, да… небезызвестной Гримпенской трясиной, возле коей то ли мистер Холмс охотился за пресловутой собакой Баскервиллей, то ли она наводила страху на местных сквайров. Правда, сия конан-дойлевская история появилась на основе местных преданий куда позже рождения юного Томаса в 1769 году. Судя по всему, особой родовитостью похвастаться он не мог, и как многие отпрыски небогатых и незнатных семейств – отправился в Россию. Восемнадцатый век привлек в быстро растущую империю множество иноземцев, надеявшихся умом и шпагой завоевать место под солнцем. Среди них был и молодой англичанин, в начале 80-х годов того столетия поступивший на воинскую службу. Уже в 1788 году он отличается при взятии Очакова, а в следующем году – за храбрость при штурме Измаила, секунд-майор Фома Александрович (как стали именовать его в России) Кобле получает высокую награду – орден Святого Георгия 4-й степени. Любопытно, что под Очаковом он, выходец из рыбацкого графства, воевал в составе гребной флотилии. Кстати, наш известный краевед Олег Губарь обратил внимание на то, что сама фамилия «Кобле» созвучна названию одного из видов девонширских лодок… Судя по быстрому продвижению по службе, бравый британец и смел, и умен. Уже в тридцать с небольшим получает он эполеты генерал-майора, становясь командиром прославленного Ладожского мушкетерского полка. И вместе с ним – оказывается в Одессе, где при дюке де Ришелье становится военным комендантом города. Было это весьма уместно для него – ведь еще в 1792 году за заслуги перед новым отечеством получил он 12 тысяч десятин земли на левом берегу Тилигульского лимана, где и основал несколько сел. Любопытно, кстати, что в Одессе крестил он сына своего сослуживца – Григория Тройницкого. Через много лет Александр Григорьевич стал редактором газеты «Одесский вестник», Почетным гражданином Одессы, сенатором и членом Государственного совета…
Кобле с его английским прагматизмом и исполнительностью приходится ко двору ценившего ум и талант герцога. Его смело можно назвать одним из ближайших сподвижников нашего великого администратора, буквально вдохнувшего жизнь в маленький порт на краю империи. Вместе с ним он активно и умно обустраивает город, кстати – строя дома на территории квартала, ныне ограниченного Дворянской, Коблевской, Садовой и Торговой улицами. Название Коблевская говорит само за себя, Садовая же получила имя в честь тогда второго после Городского сада, сада самого рачительного коменданта. Доселе сохранился его дом – нынешний педиатрический центр имени академика Резника.
Как смелый и распорядительный человек проявил себя Фома Александрович во время страшной эпидемии чумы 1812 года. Именно он создавал карантин вокруг охваченного моровым поветрием города, вместе с бесстрашным герцогом, не боясь – входил в лазареты, спасал людей и организовывал захоронения умерших на окраине города. Там, где до наших дней возвышается Чумка – курган, хранящий под собой тела погибших от смертельной болезни. А еще – вместе с дюком осваивал он наши плодородные земли, став весьма успешным помещиком. Кстати, именно он сделал нам дивный подарок: из Италии выписал семена «золотых яблок», которые с успехом начал выращивать в своих угодьях. Ныне они именуются помидорами!
И не случайно – ему доверил управление городом Ришелье, покидая в 1814 году столь близкую сердцу Одессу. В том же году писал он своему приемнику из Парижа, уже будучи премьер-министром Франции, благодаря за совместные труды и верность долгу. Больше года правил Кобле, а после назначения своего старого боевого товарища графа Ланжерона в 1815 губернатором и градоначальником, еще несколько лет честно служил на прежнем посту коменданта города, выйдя в отставку по болезни в 1819 году.
Но каков он был как человек, чем отличался в личной жизни?
«Добрый Кобле»
В памяти одесситов сохранился облик этого всегда по-британски спокойного, и в то же время – быстрого в действиях и справедливого человека, обладавшего, к тому же, истинно английским чувством юмора. К нашему счастью, о нем весьма красочно написала в своих мемуарах наша землячка, Александра Осиповна Смирнова-Россет. Дочь дальнего родственника Ришелье, коменданта одесского порта Осипа (Жозефа) Россета, павшего жертвой той самой эпидемии. Крестница самого дюка, черноглазая смуглянка, красотой коей куда позже восторгался Пушкин, росла вместе с дочерью Кобле, Клавдией – ведь они были соседями по имениям на Тилигуле. Она с детства запомнила громкий голос бравого добряка-коменданта и его забавный, неистребимый английский акцент… А уже в Петербурге, годы спустя, в их последнюю встречу, он рассказывал ей, печалясь о смерти своей жены, романтическую историю своей женитьбы…
Молодой офицер по служебной надобности оказался в казачьей станице, где, по его словам, с первого взгляда «влюбился как кошка» в дочь полковника Цветогорова. Вспыхнувшее чувство было взаимным, но суровый отец воспринял скоропалительное предложение в штыки: дескать, черт тебя знает, какого ты роду-племени и веры не нашей… И тогда – лихой британец похищает невесту (с ее согласия, само собой!), сорок верст скачет с ней по степи и… венчается как «человек шестный» в ближайшей церкви у сговорчивого священника. Когда же красавица-казачка сетовала на то, что она необразованна, а он – в чинах, значит – ученый, простодушно отвечал: я и сам учился только на наших старинных английских песнях да историях о призраках и мертвецах, а чины получал не за знания, а за храбрость… У них было много детей и жили они счастливо, породнившись с весьма сановными семействами. Долгие годы Кобле занимался сельским хозяйством, будучи весьма успешным помещиком, а заодно – занимая пост предводителя дворянства Херсонской губернии. Доброжелательный, умный и предприимчивый человек, храбрый воин и хороший отец семейства. Один из тех, кто не гнался за властью и чинами, но честно служил и своей новой родине, и людям.
Его хоронили с воинскими почестями в 1833 году. В последний путь старого солдата провожал родной Ладожский полк, а похоронен он был в своем имении Троицкое, носившем также название Коблевка.
Как не вспомнить этого доброго и честного выходца с Туманного Альбиона, ставшего одним из тех, кто сделал наш город и край истинной жемчужиной в короне империи. «Доброго Кобле», чье имя по праву носит уютная старинная улица, которую он строил.
