На фоне довольно сонного предыдущего периода нынешняя неделя была довольно бурной в политическом отношении: работа Верховной Рады, «Налоговый майдан», годовщина создания ПЦУ – далеко не полный перечень основных событий недели. И в заключение – «прямая линия» Владимира Путина, заявления которого оказывают значительное влияние на украинскую политику.
Кстати, Путин ничего особенного не сказал, только подтвердив традиционную позицию России: Донбасс будет получать поддержку, Минским соглашениям альтернативы нет, а в новом украинском президенте Кремль разочарован.
Эпидемия и карантин
На утро 18 декабря в стране заразились коронавирусом 944 381 человек, недельный прирост составил 72 153 человека. На предыдущей неделе прирост составлял 84,4 тыс., на позапрошлой — 94,5 тыс. Последние три дня суточная заболеваемость превышает 10 тыс. человек.
Несмотря на улучшение ситуации, никаких сигналов относительно отмены посленовогоднего локдауна не поступает. Очевидно, всем понятно, что снижение заболеваемости — результат манипуляций со статистикой.
Количество единовременно болеющих составило 366 903, что меньше, чем на прошлой неделе (375,8 тыс.).
Умерли 16 256 человек, недельный прирост составил 2835 человек, притом что на прошлой неделе — 1094, а на позапрошлой — 418.
Вылечились 561 222 человека. Недельный прирост составил 148 689, что очень много — на прошлой неделе было 67,4 тыс.
Вакцинация
17 декабря министр здравоохранения Максим Степанов провёл брифинг, на котором изложил основные пункты плана. Мы бы выделили несколько его особенностей.
Во-первых, поставки вакцины от коронавируса компании Pfizer на Украину начнутся примерно в феврале 2021 года. Президент поставил перед дипломатическим корпусом задачу получить первую партию вакцины в январе, западные СМИ пишут, что Украина получит вакцину одной из последних — не ранее апреля. По некоторым прогнозам, массовая вакцинация начнётся не ранее весны 2022 года.
Тут всё совершенно прозрачно: поставки вакцины на внешние рынки начнутся не ранее, чем будут созданы необходимые запасы, а создавать их некогда, поскольку вакцинация началась в США. Справедливости ради надо признать, что в России тоже есть проблемы с производством «Спутника V», но их предполагается решить за счёт зарубежного производства.
Давать такие задания украинским дипломатам вообще бессмысленно — они же не по этой части. Им бы работать на ниве признания голодомора геноцидом.
В общем, план хороший, но у него есть один недостаток — вакцины нет.
Во-вторых, для хранения вакцины от Pfizer нужны специальные хранилища с температурой ?80 градусов (для сравнения: у «Cпутника V» ?18). На Украине таких хранилищ нет. Планируется построить хранилища на 1 миллион доз.
Как у нас строят, мы знаем. Ещё небось обойдут обязательные процедуры госзакупок — спешить ведь надо.
В-третьих, Степанов предполагает возможность «предусмотреть проведение вакцинации для наших граждан, которые проживают на временно оккупированных территориях. Именно украинцев».
Не очень понятно, как предполагается отделять граждан России, а также ДНР и ЛНР от граждан Украины, но это не так важно — есть основания полагать, что вакцинация на «оккупированных территориях» (во всяком случае — в Крыму) закончится намного раньше, чем на Украине.
В-четвёртых, «мы провели детальный расчет суммы, которую необходимо было заложить в бюджет, — 15,1 млрд грн. Но в бюджете 2021 года на вакцинацию выделено 2,6 млрд грн. Мы понимаем, что этой суммы будет недостаточно. Сейчас в экстренном порядке Минздрав ищет средства на закупку вакцин».
Встаёт вопрос относительно того, а почему это Украина, в условиях дефицита финансов, решила закупать самую дорогую вакцину Pfizer, но отказывается от дешёвого «Спутника V»? Вопрос этот, понятно, чисто риторический — отказ от российской вакцины вызван сугубо политическими соображениями.
Кадровая политика
На прошедшей неделе президент задумал кадровые перестановки в правительстве. Результат оказался неоднозначным.
Критическими точками были:
— назначение Юрия Витренко на пост вице-премьера и министра энергетики;
— назначение Сергея Шкарлета министром образования;
— замена министра экологии и природных ресурсов.
1. В случае с Витренко речь шла о прямом столкновении Ахметова (чьим ставленником был предыдущий министр) и Коломойского. Суть конфликта в том, что Ахметов — производитель энергоресурсов и заинтересован в том, чтобы электроэнергия была дорогой (отсюда — сокращение доли АЭС, развитие ТЭС и альтернативной энергетики), в то время как Коломойский — потребитель (ферросплавное производство).
Протащить назначение Витренко не удалось, но в Офисе президента планируют поработать с депутатами от СН и попытаться вторично вывести его на голосование в январе.
2. Против назначения Шкарлета выступали «соросята» и националисты. Их беспокоит возможность отказа от внедрения ценностей «открытого общества» в систему образования и потеря финансирования националистических организаций через систему Минобраза. У «соросят» есть свой кандидат — Ирина Совсун («Голос», в школе не работала ни минуты).
Шкарлет был назначен минимальным большинством (226 голосов), причём решающую роль в назначении сыграла, разумеется, фракция ОПЗЖ, что министру ещё аукнется.
3. Очень сложной была ситуация вокруг министра экологии Романа Абрамовского.
Во-первых, у него возник конфликт с руководителем Гослесагентства Василием Кузевичем. Как утверждает Александр Дубинский, именно Кузевич отвечал за схемы вывоза леса в интересах премьера Дениса Шмыгаля и конфликт с ним фактически был конфликтом с премьером.
С другой стороны, у «соросят» был свой кандидат на пост министра — Роман Опимах, который ранее считался лоббистом «Буризмы». Очевидно, что его назначение было бы шагом навстречу новой американской администрации (вопрос, правда, насколько такие намёки на коррупцию нужны этой администрации). Опимах также рассматривался как кандидат на пост руководителя Госгеонедр.
В конечном итоге Абрамовский получил поддержку фракции СН, и вопрос с его отставкой был снят.
В целом ситуация довольно неожиданная. Похоже, что на данном этапе «Слуга народа» и Офис президента играли в интересах Коломойского против Ахметова и США.
Майдан
15 декабря началась очередная серия «Налогового майдана» — представители малого бизнеса протестовали против планов властей ввести программные расчетные аппараты и против локдауна.
Акции были довольно массовыми, сопровождались столкновениями с полицией и созданием палаточного городка на Майдане.
Здесь следует указать на два момента.
Во-первых, Майдан в этот раз стоял против… завоеваний Майдана.
За что погибла «небесная сотня»? За скорейшее подписание соглашения об ассоциации и выполнение требований Евросоюза. А что требует ЕС? Правильно — усиления налогового давления на малый бизнес.
Соображения ЕС легко понять: это в теории малый бизнес создаёт основу ВВП и его нужно развивать. На самом деле создаёт он только налоговую отчётность и необязательные (как показал коронавирус) услуги. Но он создаёт рабочие места. Если же отвлечься от теории, то Украина должна гасить свои долги, а для этого должен быть наполнен бюджет. Соответственно, от малого бизнеса требуется пополнять бюджет, а если не сможет — исчезнуть или уйти в тень (то и другое Запад не интересует).
Никакие извинения от представителей малого бизнеса (типа «мы же не знали») не принимаются — отлично знали. «Налоговый майдан» 2010 года выходил ровно с теми же требованиями, и тогда его участникам объясняли, что речь идёт о требованиях Запада. Но тогдашнее правительство оказалось достаточно независимым, чтобы пойти навстречу протестующим. В 2014 году те же представители малого бизнеса смели слишком независимое правительство…
Во-вторых, за спинами протестующих традиционно стояли украинские политики, преследовавшие свои интересы, в первую очередь — Игорь Коломойский, Юлия Тимошенко и Пётр Порошенко. Кроме того, утверждается, что один из лидеров протестующих Сергей Доротич получает финансирование от фонда Сороса.
Причины недовольства всех этих сил действующим президентом понятны, но пока что хоть какие-то преференции получил Коломойский, причём — ещё до начала протестов (во всяком случае, вопрос назначения Витренко министром энергетики обсуждается довольно давно). Остальные, возможно, преследуют далеко идущие стратегические цели.
