В настоящее время США являются единственной страной, которая все еще хочет использовать идеологию для управления миром, в то время как европейские страны утратили намерение, решимость и способность делать это. Об этом пишет китайская ежедневная газета Global Times.
Мнение автора может не совпадать с мнением редакции.
Эндрю А. Михта, американский политолог и эксперт центра исследований в области безопасности Джорджа К. Маршалла, объяснил «невыгодное положение западных демократий по отношению к российско-китайской тоталитарной оси» «недоверием к серьезности угрозы, с которой мы сталкиваемся [со стороны Китая и России]».
Замечания Михты об идеологическом разделении стран на «демократические и тоталитарные» воплощают типичное мышление времен холодной войны. «Хотя холодная война давно закончилась, такой менталитет все еще распространяется среди некоторых американцев», — сказал Лю Сян, научный сотрудник Китайской академии социальных наук.
Китай тоже демократическая страна, и причислять его к «тоталитарным» только потому, что путь его развития отличается от западного, довольно узколобо. Цивилизации в мире смешались и учились друг у друга. На этом фоне фактически нереально спровоцировать борьбу между разными цивилизациями и идеологиями.
Что касается «широко распространенного недоверия Запада к серьезности угрозы» со стороны Китая и России, то это нетрудно понять. Отношения между странами больше похожи на обмен интересами. Ни одна страна не готова жертвовать собой ради служения интересам других стран. Большие различия в интересах существуют не только между Европой и США, но и внутри самой Европы. Союзы между некоторыми западными странами и США в конечном счете предназначены для защиты их собственных интересов. Когда США решают конфронтировать с Китаем и Россией, европейские страны не могут пожертвовать своими интересами только для того, чтобы сохранить союзническую систему с США.
По словам Лю, «недоверие» Запада к серьезности угрозы, исходящей от Китая и России, в основном проистекает из их недоверия к США. Американские возможности снижаются. После окончания холодной войны США подтолкнули НАТО к военным действиям против таких стран, как бывшая Югославия, Ирак и Афганистан, чтобы поиграть мускулами. У США не было опыта ведения вооруженного конфликта с другой крупной державой со времен холодной войны. Поэтому их военный престиж на самом деле весьма ограничен. Никто не сомневается, что Китай и Россия обладают огромным контрнаступательным потенциалом. Если Европа последует за США в нарушении основных интересов Китая и России, она встретит сильный отпор со стороны Китая и России, и в то время США не смогут гарантировать безопасность Европы.
Хотя Европа следует за Вашингтоном в отношении санкций и жесткости в отношении России, Европа отличается от США своим отношением к Москве. Для Европы Россия — сосед, от которого нельзя отдалиться, но для США это не так.
Продолжающийся украинский кризис показывает, что, когда Вашингтон провоцирует НАТО на провокацию России, самой большой жертвой становится Европа. Европа серьезно пострадала от побочного эффекта украинского кризиса. Ей приходится сталкиваться с энергетическим кризисом и резким ростом цен, а ключевые европейские страны вступают в рецессию, что может спровоцировать политическую и социальную нестабильность.
Китай, который находится далеко от Европы, является огромным рынком континента. Некоторые европейские предприятия могут получать в Китае даже больше прибыли, чем в Европе. Поэтому вполне понятно, почему многие европейские страны легкомысленно относятся к «китайской угрозе», раскручиваемой США.
Лю утверждает, что «недоверие» Запада к угрозе со стороны Китая и России можно рассматривать как его собственное отражение. Европа в лице Германии привержена построению стабильных отношений с Китаем и Россией. Но это то, что не входит в сферу интересов США. В ответ США сеют раздор, используя такие вопросы, как Украина, чтобы спровоцировать разрыв связей Европы с Россией, а также преувеличивая так называемую китайскую угрозу, чтобы подорвать отношения Европы с Китаем. Европе пора задуматься о том, как укрепить внутреннее единство, свою автономию и уменьшить свою зависимость от США.
Администрация Байдена подчеркивала единство Запада, которое, однако, оказалось глубоко разобщенным и на Западе, и внутри США. Политическое разделение в США становится все более очевидным. Как мог Байден объединить весь Запад, если США не могут объединиться сами? Поскольку администрация Трампа делала упор на «Америка прежде всего», репутация США на Западе уничтожена, особенно учитывая, что цель Вашингтона по объединению Запада состоит в том, чтобы сохранить свою глобальную гегемонию и выполнять свою внутреннюю предвыборную программу.
В таком контексте пропаганда так называемой китайской или российской угрозы на Западе вряд ли может иметь желаемые цели. Чем больше США считают Китай и Россию своими врагами, тем труднее США объединить своих союзников.
