Талибан пришел к власти в Афганистане - США окончательно оттуда ушли. Станет ли Центрально Азиатский регион новым полем боя, захлебывается ли в потоках беженцев и наркотиков, под бесконечную канонаду терактов под ударами исламистского подполья? Вопрос открытый. Точно предсказать дальнейшие события в Центральной Азии пока невозможно – ведь многое будет зависеть от того, какой курс выберут талибы и куда в целом повернет афганский кризис.
Об уходе из Афганистана в США заговорили давно, еще при Бараке Обаме. Следовательно, у региона было достаточно времени, чтобы подготовиться к нынешним событиям и готовили прежде всего границы.
Узбекистан давно отгородился от Афганистана двумя рядами заборов с колючей проволокой под напряжением, которые для надежности еще и заминированы. Вдоль всех 150 км границы проложена дорога, находящаяся под наблюдением.
На границе Таджикистана с Афганистаном все обстоит сложнее. Она почти в 10 раз длиннее узбекской и проходит не только по реке Пяндж, но и по горам. Защищать такую границу трудно, но присутствие российских военных, охраняющих границу вместе с таджикскими частями упрощает эту задачу. А в Ваханском коридоре бдительно несет службу пост Народной вооруженной милиции Китая.
Граница Туркмении с Афганистаном вдвое короче таджикской – около 800 км, проходит в основном по пустыне, и ее тоже непросто контролировать. Однако с тех пор, как ситуация в Афганистане стала ухудшаться, Ашхабад усилил границу и подтянул к ней тяжелую военную технику.
С одной стороны страны Центральной Азии демонстрируют свою готовность дать отпор при возможном прорыве, с другой, они параллельно налаживают дипломатические контакты со всеми сторонами конфликта в Афганистане. Неофициальные переговоры с талибами давно ведет Туркмения. А Узбекистан еще в 2018 году, на международной конференции по Афганистану в Ташкенте открыто объявил, что начинает переговоры с «Талибаном».
На контакт с новыми властями Афганистана пока не идет лишь Таджикистан, его президент Рахмонов позиционирует себя защитником афганских таджиков, в том числе требует, чтобы талибы включили их представителей в состав нового, инклюзивного правительства. Тем не менее даже он не выступает прямо против талибов и не отказывается признавать их власть.
Проблема афганских беженцев, не так остра для региона по ряду причин: во-первых, массовая эмиграция из Афганистана продолжается уже десятки лет – за это время успели сформироваться ее устойчивые маршруты и четкие представления о наиболее популярных среди афганцев странах, в число которых не входит Центральная Азия. Чаще всего из Афганистана уезжают в соседние Пакистан и Иран, откуда многие пытаются перебраться в развитые страны. В 2020 году больше всего афганских беженцев приняли ЕС (более 40 тысяч), Австралия (11 тысяч), Великобритания (9 тысяч). Во-вторых, Центральная Азия никогда не пользовались большой популярностью, потому что принимают беженцев очень неохотно. В-третьих, Центральная Азия сама страдает от массового оттока населения. В регионе нет ни бурно растущего рынка труда, где были бы нужны новые рабочие руки, ни щедрых социальных программ, ни укоренившихся афганских диаспор, которые бы облегчили переезд. Зато есть четкий отказ местных властей принимать у себя беженцев из Афганистана. Об этом уже заявило руководство Казахстана и Узбекистана, а в Таджикистане пока лишь «временно» разрешили тысяче беженцев разместиться в аэропорту города Куляб, чтобы оттуда уехать в другие страны.
Поднимая тему терроризма, необходимо отметить, что сами талибы неоднократно заявляли, что не собирается расширяться на север и угрожать странам Центральной Азии, но им почему-то никто не верит. Пример Таджикистана красноречив, там теракты случались даже тогда, когда американские военные еще контролировали Афганистан. Например, в День Конституции 6 ноября 2019 года, по версии таджикских властей, из Афганистана в страну прорвались боевики ИГИЛ и, проехав почти 300 км, напали на погранпост Ишкобод на границе с Узбекистаном. Годом ранее, в 2018-м, в таджикских горах убили четырех иностранных туристов.
Тем не менее большая часть центральноазиатских терактов последних лет не имела отношения ни к Афганистану вообще, ни к «Талибану» в частности. Хотя определенное ухудшение тут вполне возможно – особенно если «Талибан», лишившись общего врага в лице США, потеряет контроль над группировками своих боевиков.
Несмотря на религиозную и этническую близость, Афганистан и государства Центральной Азии давно развиваются в совершенно разных условиях и имеют между собой куда меньше общего, чем может показаться. Афганцы живут в условиях непрерывной войны уже больше четырех десятилетий. При среднем возрасте 19 лет абсолютное большинство из них вообще не помнит мирного времени. А в Центральной Азии, наоборот, культ мирного неба возведен в абсолют, ради которого общества готовы жертвовать своими правами и свободами.
Пока афганские дети учились стрелять из автомата, в Центральной Азии они ходили во вполне доступные школы. И это не преувеличение: по данным за 2017 год, в Афганистане огнестрельное оружие есть примерно у 10% населения; в Узбекистане, Туркмении и Таджикистане – у 0,003%, в Киргизии и Казахстане – у 0,02%. Понятно, что официальная статистика может многое упускать, но разница в несколько порядков в количестве огнестрела, скорее всего, соответствует действительности. А вот с показателями охвата школьным образованием ситуация обратная: в Афганистане – всего 55% населения, в странах Центральной Азии – не ниже 90%, а в Казахстане – все 100%.
Последний раз женщины в Центральной Азии массово носили паранджу до кампании по эмансипации худжум в 1920-х годах. Конечно, дискриминация сохраняется в регионе и сейчас (например, в Киргизии до сих пор распространен обычай похищения невест), но одновременно давно стало нормой, что женщины занимают высокие посты (в парламентах Казахстана и Узбекистана треть депутатов – женщины) да и просто работают (меньше всего в Таджикистане – 29%, больше всего в Казахстане – 62%, в Афганистане – 21%).
За исключением Киргизии, режимы Центральной Азии по-прежнему выглядят вполне устойчивыми – их правящие элиты сплочены, государство сохраняет монополию на насилие, а потенциал протестов невелик. К тому же две крупнейшие страны региона – Казахстан и Узбекистан – не так давно пережили транзит власти, и там еще сохраняется позитивный эффект от первых послаблений и реформ новых правителей.
Безусловно, кризис в Афганистане создает для региона новые риски, но в целом Центральная Азия не первый год живет с хаосом по соседству и 20 лет назад уже имела дело с талибами. Как известно: «Восток дело тонкое» не все предстает с режущей глаз очевидностью, так за это время государства успели окрепнуть и сейчас куда лучше готовы к непредвиденным поворотам. Так что афганские события вряд ли повергнут Центральную Азию в хаос – скорее подтолкнут местные режимы к авторитарным тенденциям, в целях усиления дальнейшего контроля над обществом.
