История «Северного потока – 2» обоюдосторонняя, во-первых, Россия начала разрабатывать новый кластер месторождений, на Ямале, которым понадобился свой экспортный маршрут. Возник острый выбор присоединять его к состарившейся существующей системе, давно требующей модернизации, которая обслуживала Уренгой, Ямбург и прочие месторождения, освоенные в 70-80-х годы ХХ в. или строить новую систему. Россиянами было принято решение о строительстве новой.
С другой стороны, Германия раньше других европейских стран настроилась снижать свой углеродный след, надо было чем-то замещать угольные электростанции. После Чернобыля и Фукусимы в Германии было принято решение по сворачиванию атомной энергетики, что усилило архаичность структуры немецкой энергетики, тем самым обостряя ее внутренние проблемы.
Не стоит забывать, что треть немецкой энергетики базируется на угле. Уголь — это немецкая тема, он добывается в Германии, там же и сжигается. Это рабочие места, которые пытаются всеми силами сохранить. Ангела Меркель никогда не стремилась стать немецкой Тэтчер, напротив, играла роль заботливой мамы для немецких угольщиков.
Зеленая энергетика, во всяком случае, на ближайший период времени, является провальным проектом, в силу своей неоправданной дороговизны и неспособности существовать без поддержки других секторов энергетики. Чем в таком случае закрывать энергобаланс страны? Реалисты понимают, что нефти и газу альтернативы пока нет, что более чем красноречиво демонстрируют постковидные цены на это сырье. Учитывая политику Германии на сокращение карбонового следа в сравнении с сжиганием угля, выбор делается в пользу газа, и газа российского.
Цель — сделать Германию газовым хабом. Чтобы не она платила за транзит, а ей за него платили. Ради этого можно было и поучаствовать в дорогом строительстве, и нагнуть прибалтийских русофобов, и даже вступить в некоторое противостояние со США.
Меркель нужен СП-2. И можно было бы предположить, что Германии действительно выгодно прекратить конфликт в Украине и способствовать восстановлению мира в нашей стране. Не останавливаясь перед политическим и экономическим давлением на Банковую. Но не тут-то было!
Выступая в Киеве, Меркель заявила, что украинская власть не должна договариваться с Донбассом и назвала Россию агрессором.
В чем же тогда интерес Меркель? Почему она вдруг оказалась «другом» Киева, несмотря на противоречия в вопросе строительства «Северного потока -2»?
Все очень просто. Чтобы преодолеть сопротивление США, которые преследуют не только геополитические, но и вполне коммерческие интересы в оппозиции к «Северному потоку – 2», необходимо было остро поставить вопрос о снабжении Европы газом. Надо было не просто демонстрировать ненадежность Украины как транзитера, а иметь объективные факты, ставящие под вопрос осуществление транзита. Идеально — непрекращающаяся война в Донбассе, содержащая риск прямого военного конфликта с Россией.
Ну что же, игра сыграна, «Северный поток – 2» уже реальность, транзитный статус, как переходящий приз переходит от Украины к Германии, фрау Меркель ухолит с чувством выполненного долга. Ну а мы, очередной раз, у разбитого корыта.
