Авгиевы конюшни
Только зимой 1920 года с приходом в Одессу Григория Котовского и 3-й Украинской армии, в городе утвердилась новая власть – теперь уже надолго.
Дмитрия Михайловича Барышева в дальнейшем назначат на место начальника уголовного розыска Одесской губернии в 1922 году. Он примет тяжелое наследство. Несколько лет ему поистине придется разгребать «авгиевы конюшни».
По всему Одесскому краю кочевали сотни банд, в городе с беспощадной жестокостью орудовали преступные группировки. Тем временем в ряды сотрудников УГРО затесались пособники и даже... главари воровских шаек.
Достичь высшего мастерства в своей профессии, научиться чему-то новому, работать и радоваться жизни – нет, такой путь был не для них. Чего проще – воровать. Но так, чтобы не попасться.
Людей, способных ловить рыбку в мутной воде в годы революций и гражданских войн, всегда предостаточно. Лучше всего им живется и жируется на местах начальственных, и чем выше пост, тем вольготнее они себя чувствуют. А уж попасть в правоохранительные органы – что может быть лучше!
В период с 1917 по 1920 года, когда город лихорадило от бесконечных перемен, одни только большевики три раза брали власть в свои руки. Они пытались навести порядок, но проходило 2-3 месяца, и являлся новый хозяин, а бандиты продолжали гулять на свободе, оставаясь той константой, которая не менялась ни при каких условиях.
Только когда большевики закрепились на юге Украины и в Одессе, началась настоящая организованная борьба с преступностью.
Первым начальником Одесского губернского уголовного розыска стал представитель эсеров (которых среди разнообразия партий, представленных тогда в Одессе, было большинство) Иван Зайцев.
Каково было прошлое пламенного борца за социальную справедливость, история умалчивает. Но, похоже, что с криминалом он был знаком не понаслышке. Уж очень быстро освоился со своим новым чудесным положением товарищ Зайцев, не преминув воспользоваться им самым «лучшим» образом. Конечно, в том смысле, в каком он это понимал.
Вот что пишет о Зайцеве в своем дневнике Дмитрий Барышев:
Вот уж пустили «козла в огород»! А именитые горожане, зажиточные купцы, предприниматели, небедные еврейские семьи, столетиями наживавшие свои капиталы, обломки славных аристократических фамилий, может быть не успевших с последним пароходом устремиться за границу, а, может быть, оставшихся в Одессе в надежде, что все в конце концов как-то само собой уладится и можно будет продолжать жить дальше – все они вынуждены были отдавать накопленное прощелыге из УГРО. Да и кто бы осмелился сказать «нет», если жаловаться на бандита пришлось бы... ему самому?
Однако тяжело заткнуть рот такому количеству недовольных, и слухами о делах в Одессе земля полнилась.
Если большевики и не имели ничего против самой экс-проприации как таковой, не стесняясь применять ее для пополнения революционной казны и раньше, то тут имел место совсем другой случай. Отобранное утекало в собственный карман экспроприатора.
Зарвавшегося выскочку, который нагло пользовался служебным положением для личного обогащения, необходимо было остановить. Тем более что, как выяснилось впоследствии, он выделывал штуки и покруче.
Конечно, как их можно было обнаружить, если они отсиживались по ночам не где-нибудь, а в камерах уголовки, да еще и столовались на казенный счет. Простенькая комбинация, уникальная по своей несусветной наглости.
Но стоит немного подумать, как становится понятно – без участия в афере остальных сотрудников УГРО, дело вряд ли бы удалось провернуть. Так на самом деле и было.
Кто как ни он понимал, что и дневнику нельзя доверять свои мысли.
А по поводу этого дела возникает масса крамольных мыслей, заставляющих делать нелицеприятные выводы.
Сбежать из-под ареста, находясь не где-нибудь в отделении милиции, а в комендатуре ЧК? Как это возможно?
Преступник воспользовался выпавшей на его долю удачей? Проявил чудеса хитрости, изворотливости, смелости, решительности?
Да, в жизни случаются и не такие авантюры, но все же первое, что приходит на ум – это сговор, крупная, очень крупная взятка, заставившая чекистов на время закрыть глаза и дать преступнику совершить побег.
Каким образом Зайцев смог пронести в комендатуру деньги, или, скажем, те самые бриллианты, которые он реквизировал у населения и которые, скорее всего, не продавал, а оставлял на «черный день»? В потайном кармане прятал? Вряд ли.
Тогда, возможно, драгоценности или деньги были обещаны чекистам в виде платы при встрече на воле? Что же, это больше похоже на правду.
В подобную версию укладывается и дальнейшее исчезновение из дела Зайцева практически всех входящих документов.
Но вот что еще интересно – бывший эсер и начальник губернского УГРО, а ныне преступник, по которому «вышка» плакала, чудесным образом освободившись, не удирает, скажем, куда-нибудь в Турцию, Румынию или, на худой конец, Японию. Не прячется он и в глубинах собственной огромной страны, не хоронится в заброшенной деревеньке на краю света, где сыскать его не представляется возможным.
Спустя 10 лет, когда дело уже не может быть (вот ведь какое совпадение…) возбуждено за давностью лет, Зайцева обнаруживают и арестовывают в Москве.
Так может быть, он там и обретался все это время?
И, может быть, власти как раз были в курсе его местонахождения?
О том, что на самом деле случилось в комендатуре ЧК в то далекое время прошлого уже столетия, и как потом сложилась судьба ушлого экс-революционера, нам остается только догадываться.
Одно достоверно – таких фигур, как Зайцев в двадцатые годы встречалось предостаточно. И им совсем нетрудно было сообразить, что лучшего прикрытия для темных делишек, к которым они были склонны, чем служба в правоохранительных органах, не найти.
Так, за связь с ворами и барышниками, Барышевым и его командой был арестован и судим оперуполномоченный одесского УГРО Леонид Поляков. Попадались на темных делишках и другие сотрудники УГРО.
Дмитрию Барышеву и его соратникам пришлось немало потрудиться, прежде чем одесские правоохранительные органы действительно стали грозой для преступников.
Фото из экспозиции музея истории милиции ГУМВД Украины в Одесской области
Продолжение следует
