С помощью санкционного списка Москва предлагает украинским олигархам не столько поддержать гипотетического пророссийского кандидата на выборах, сколько поучаствовать в реконструкции домайданного статус-кво. Консолидировать силы Юго-Востока с возможной реинтеграцией Донбасса в Украину, подталкивая их покончить с мешающей бизнесу войной.
Все это меры тактического характера, сомнительной эффективности, потому, что Украина ждет изменения стратегической повестки, Россия ее пока предложить не может. Хотя, возможно, именно Украина станет причиной возникновения таковой, просто в силу неизбежной дальнейшей украинизации российской политики. Забавно, но то что будет происходить в России в результате, очень не понравится тем, кто сегодня при власти в Украине. Во всяком случае это будет не то, чего они так сильно ожидают.
Давайте разбираться почему. Во-первых, обе страны очень похожи. Обе носительницы имперского гена и нездоровой тяги к византийщине, что ярко проявилось в церковной эпопее с обеих сторон. Кроме того, с украинской стороны не утихают претензии националистов на Краснодарский край и даже Дальний Восток, не говоря о попытках внутренней колонизации Юго-Востока собственной страны чуждыми ему ценностями. Все это должно терроризировать народ эмоционально, чтобы держать его в тонусе.
Во-вторых «духовные скрепы» и традиционализм исповедуемые в России – являются голыми умственными конструкциями, которыми эмоционально насытить нельзя. Они не давали телевидению нужной картинки. Украинские же события для телевидения Росси такую картинку дали. Произошел перенос внешнего конфликта во внутрь системы, который в результате обеспечил ее временную устойчивость. Однако, перехват риторики противника неизбежно влияет и на политику, и то, что изначально казалось только удачным полит-технологическим приемом, может стать причиной глубинных трансформаций.
В-третьих, латентный запрос постсоветского человека на равенство и справедливость, косвенно удовлетворявшийся доселе через систему бюджетной подпитки перестает работать в обеих странах. Социальное государство должно быть минимально правовым, чтобы работать.
Сегодня, что российская, что украинская, системы дико боятся нормативности, в этом их отличие от бывшей советской системы. У той была драматическая история превращения утопии в идеологию, идеалов в нормы, и кары за нарушение норм. Всей этой игры у нас уже давно нет. Сегодня существует лишь номинально-нормативный, фактически – имитационный сектор, который нигде не воспринимается ценностно.
Демократия у нас технология, но не ценность. Поэтому в сторону контроля норм система пойти не может. Нормы для нее – это силовики. Все отдать силовикам ей нельзя. Вот почему после майдана никто не пытался воссоздать действенную, эффективную полицию. Прокуратуру сделали беззубой, наплодили еще кучку бесполезных дублирующих органов, цель которых PR и освоение бюджетных средств, но не соблюдение законности.
В-четвертых, сегодняшних Россию и Украину объединяет очень долгое совместное прошлое. А попытка самоидентификации Украины, как «нероссии», то есть через отречение от своей собственной истории приводит к ее повторению в самых диких формах мовной комисарщины, тоталитаризма и разных проявлений культурной несвободы.
В заключении процитирую Глеба Павловского: «…никуда не делся социальный запрос на некую справедливую норму, которая удовлетворялась в Европе определенным образом. Мы ведь в общем тренде. Запрос на вовлекающую эмоциональную политику – тоже европейский, мировой тренд. Популистский тренд попер отовсюду, независимо от национальных и право-левых дел», вот где лежит основа будущих неизбежных трансформаций.
