Мощность процессоров удваивается каждые два года — это называется законом Мура. Но что мне абстрактная тактовая частота, если в реальной жизни компьютеры тормозят, как и 20 лет назад? Они вообще мало изменились: всё те же экран, мышь и клавиатура; привычные программы вроде текстового редактора и браузера; знакомый, почти родной рабочий стол.
Базовые модели моего взаимодействия с компьютером не менялись с момента появления этого самого рабочего стола — «дружественного интерфейса», как любили говорить о нём в 1990-х, памятуя о «недружественном» — наводящей тоску на гуманитариев чёрно-белой строке ввода команд.
Эта смена интерфейса и была главной революцией в мире ПК для пользователей, сделавшей персоналки незаменимой в хозяйстве вещью. В отличие от постепенного роста количественных показателей работы компьютера, изменения в интерфейсе — это эволюционные скачки; в школьной биологии был подходящий термин: ароморфоз.
Когда после школы (давно это было) я устроился на работу оператором ЭВМ в вычислительный центр, то занимался в основном тем, что перетаскивал огромные тяжеленные диски с данными и вставлял их в устройства считывания информации, похожие на стиральные машины. Чтобы загрузить систему, проходилось полчаса вбивать заклинания в командную строку — и не дай бог было ошибиться хоть в одном знаке! А рядом, напоминая о мрачном прошлом человечества, стояли допотопные машины для перфокарт — интерфейсы предыдущего поколения уже не использовали, но на всякий случай не выбрасывали.
Чтобы разобраться, как эволюционируют компьютеры, надо понять, что происходит с интерфейсами. В апреле громкие заявления на эту тему независимо друг от друга сделали два творца нашего будущего: Илон Маск и Марк Цукерберг. Сказали они, по сути, одно и то же — что приступают к разработке нейроинтерфейсов, систем прямого обмена информацией между мозгом и компьютером. Это оказалось уместным и для умных автомобилей, и для социальных сетей.
На Маска и Марка тут же обрушилась волна критики: мол, не специалисты они, прожектёры, сами-то пока ничего не изобрели. Критики-специалисты сплошь и рядом не понимают, что изобретение — это не только механика, но и интерфейс, заложенная в дизайн вещи модель взаимодействия с пользователем. Цукерберг создал универсальный интерфейс для общения со всем интернетом — теперь на большинство сайтов мы заходим через Фейсбук. Маск сделал не просто электромобиль, а, как сказал мне один водитель «Теслы», «айфон на колёсах» — работа с ним строится на тех же принципах, что и с умным гаджетом.
Кстати, создателя айфона ругали ровно за то же: он ничего не изобрёл. Но новизна айфона не в технических прорывах, а в том, что появился телефон, с которого удобно смотреть сайты, — «дружественный интерфейс» для мобильного интернета.
Так что же нас ждёт, каковы тренды в эволюции интерфейсов? Я насчитал три.
Первый. Виртуальные пространства будут всё больше напоминать реальные, ведь именно для жизни в трёхмерной реальности предназначены наши тело и мозг. Рабочий стол был первым интерфейсом, симулирующим привычную среду. Дальше симуляция будет становиться всё правдоподобней. Нас ждут 3D-дисплеи, движущиеся голограммы и VR-интерфейсы.
Второй. Люди для нас важнее предметов, мы невероятно социальные существа. Интерфейсы будут превращаться в людей — незаменимых собеседников, обладающих индивидуальностью.
Третий. Интерфейсы должны быть незаметны, в идеале просто исчезнуть. Те же умные очки нельзя органично встроить в обычную жизнь: ими слишком сложно управлять, это отвлекает. Устройство, ассистирующее нам, когда мы активно двигаемся или общаемся, должно мгновенно реагировать на наши нужды — как часть тела. Подождите, так что там пророчат Марк и Маск насчёт нейроинтерфейсов?
