Первомай — праздник Весны и Труда, возникший в индустриальную эпоху, с ней же и традиционно связываемый, напоминает нам о былом славном индустриальном прошлом нашего любимого города. Сохранилось ли индустриальное настоящее и есть ли перспектива индустриального будущего?

 Помогая обороне Одессы в наши дни, на одесском заводе «Стальканат» оперативно наладили массовое производство противотанковых «ежей» (конструкцию которых изобрёл в 1938 г. майор чехословацкой армии и профессиональный строитель Франтишек Кашик). Доказавшее свою нужность в ходе 2-й мировой войны — это простое устройство – одно из немногих, что ныне может выпускать для нужд обороны промышленность нашего города.

 Была в Одессе индустрия

          Досадная причина теперешней немощи материально-технических производств Одессы общеизвестна: за последние 30 лет тут прекращена работа более сотни заводов и фабрик. Их не бомбили, а банкротили узаконенными приёмами без спасительного противодействия органов власти. Те экономические новации обеднили не одну тысячу людей, но не удостоены должного внимания штатных историков, чиновников, СМИ. Зато лихая военная година помогла опомниться: была ж у нас разная промышленность, где она?!

          О прошлом размахе промышленной деятельности города хранят ещё память ветераны труда и избежавшие «декоммунизации» топонимы Одессы: улицы Заводская, Промышленная, Индустриальная, Инструментальная, Доковая, Верфяная, Металлистов, Нефтяников, Текстильщиков, Химиков, Судостроительная, Деревообделочная, Моторная, Тракторная, Кирпичная, Стекольная, Суперфосфатная, переулки Машиностроительный, Шампанский, Бисквитный, остановки Центролит, ЗОР, Промсвязь, Кислородмаш...

           Но чётче осознать масштаб утраченного фабрично-заводского потенциала помогает содержание городских справочников тех лет. Так, в изданной в 1992 г. книге «Вся Одесса» учтены существовавшие годом ранее (материал сдан в набор в июле 1991 г.) 75 заводов, 18 фабрик, 42 промышленных объединения (заводы с проектно-конструкторскими и иными организациями), 7 комбинатов и 2 фирмы (знаменитая «Краян» и забытая «Оспорад»). Но и тот список — не полон: почему-то составители упустили ряд предприятия: даже такие крупные, как цементный завод и ПО «Эпсилон» и даже тогда известный Одесский хладокомбинат (там тоннами изготовляли и порционно фасовали несколько видов мороженого, лакомства, популярного не только у детворы).

          Важно, что кроме своих производственных задач все те фабрично-заводские коллективы помогали горожанам социально: уплатой налогов и добровольными пожертвованиями пополняли бюджет, содержали часть жилого фонда, в качестве «волонтеров» помогали на «субботниках» и других общегородских мероприятиях.

Производили ли ненужное?

          Всё реже утруждаясь доказательствами, сомнительные «эксперты» прежде и теперь уверяют, будто работа большинства одесских промпредприятий прекращена в силу естественных «рыночных» причин: их продукция, мол, предназначалась «ненужным» предприятиям военно-промышленного комплекса или «чрезмерно» развитой тогда «тяжелой промышленности», или была «низкого качества», или стала «не рентабельна» (из-за социально занижаемых отпускных цен), или потребители захотели новенького...

          Эти домыслы опровергает (не оплачиваемая «грантами») ностальгия старожилов, что продукты одесского «харчопрома» были питательнее и не содержали «химии» (или пальмового масла), что многие изделия заводов Одессы до сих пор служат надежнее завозимых китайских, турецких и прочих. Версию «ненужности» прежде производимых в Одессе товаров опровергают факты прошлого бытия горожан и сам перечень ликвидированных производств и их основной продукции.

           Была, например, в Одессе (основанная купцом Высоцким) чайная фабрика, где фасовали заморские (из стран с более экваториальным климатом) травы и распродавали их по всей Украине и далее. Даже сырье не лучших марок (закупаемое по воле подверженных подкупу министерских чиновников) одесситы приноровились преобразовывать в популярный у потребителей «Индийский чай».

          Работала и табачная фабрика, чьи фирменные сигареты «Сальве» знатоки предпочитали разным «филиппам морисам». Ликероводочный, консервные, молочные, сахарорафинадный, маслоэкстракционный, дрожжевой заводы, кондитерская, макаронная, суконная фабрики тоже работали не «для галочки», а удовлетворяли стабильный спрос потребителей.

           Скептиков может удивить, что машиностроители Одессы изготовляли «линейку» машин, не уступавших по производительности и дизайну продукции именитых инофирм. Автокраны «Январки», высокоточные (с ЧПУ) сверлильные полуавтоматические станки «Радиалки», кузнечнопрессовые автоматы одноименного завода, фрезерные станки завода «им. Кирова», машины «СОМа», лебедки с «Красной гвардии», оборудование от Спецтехоснастки» и «Станконормали» охотно покупали не только отечественные госпредприятия, но и частные промышленники из растущего числа иных стран. Произведения труда одесских машиностроителей регулярно рекламировали на промышленных выставках разных стран (не только группы СЭВ), что опровергает домыслы о «плохом качестве» былой продукции тех погубленных производств.

Сначала было недоразумение

          Первопричиной погрома нашей промышленности стал спешный отказ от политики «протекционизма», который в середине 1980-х совершила в СССР рать опекаемых М. Горбачевым реформаторов общественного строя, а позже блюли большинство правительств Украины.

          Поучительно, что поначалу многие хозяйственные руководители в Одессе и по всей стране восприняли перемены расширения свобод бесконтрольного частного предпринимательства с оптимизмом: размечтались о приросте доходов, видя новые возможности и пренебрегая рисками. Мало кто учитывал, что свобода продавать означает и свободу разорять, в том числе — «кидками» партнеров.

           Роковая недооценка многими опасности правил «свободной торговли» основывалась на... дремучем невежестве. Плохо знали не только поучительные истории (как, например, массовое разорение ткачей Индии, а ранее «цехов» в Европе), но и важные правовые и организационные «детали» правил безопасности в бизнесе. Недопонимали многие управленцы тогдашних производственных коллективов, что замена привычного им государственного планирования на «свободу торговли» включает переход к иной этике и представлениям, что ведение «бизнеса» — это война (за получение прибыли — любыми доступными приёмами).

          Для успеха торговли и конкуренции в условиях «свободы» нужны высокая требовательность к подчиненным работникам, безжалостность в соперничестве за клиентов, повышенная осмотрительность и осторожность, в том числе в защите секретов своего бизнеса. Не удивительно, что иностранных бизнесменов шокировала манера многих «красных директоров», хвастая былыми удачами, беспечно проводить на руководимых предприятиях экскурсии даже для представителей своих прямых конкурентов, знакомя с особенностями технологических процессов, ключевыми специалистами и прочей информацией, которую следовало держать в секрете. Такая наивность многим вышла боком.

Погром местпрома совершали импортеры

          Большое лучше видится — издалека. Спустя годы всё очевидней целенаправленность уничтожения отечественной промышленности. А кто стал основными выгодополучателями такой махинаторской «рыночной борьбы» — причастные поняли ещё тогда. Выгоды получили две группы бизнесменов:

1) промышленники, производящие изделия тех же назначений, что и продукция «устранённых с рынка» наших заводов и фабрик. Избавление от одесских конкурентов облегчило им сбыт собственной продукции;

2) торговцы, перепродающие то, чем заменили поставки продукции одесских  заводов. Сбывая товары, конкурентные изготовляемым в Одессе, они банально получали искомые доходы.

          Синергия хозяйственных усилий указанных выше дельцов успешно свела на нет работу сотен предприятий Одессы, где зарабатывали на жизнь десятки тысяч горожан. В таких альянсах с конкурентами одесской промышленности решающую роль играли торговцы. Именно они выполняли торговые операции по замещению одесских товаров, хотя им, в отличие от поддерживаемых сторонних промышленников, технологически проще было выбирать направления и состав товаропотока: продавать то или иное, поставлять сюда или туда. Но стяжать прибыли они предпочли снабжением своих непатриотичных клиентов завозными товарами: от напитков и конфет до разных машин.

          Зарабатывать на ввозе товаров многим было проще и надёжней, чем на экспорте в иные города и страны каких-либо изделий местного производства, (даже известной целебными свойствами минеральной воды «Куяльник»). Ведь сбывать в Одессе одесские же товары затрудняла высокая конкуренция с другими поставщиками.

          Эти хозяйственные особенности «свободной торговли» толкали расчетливых в ряды агентов отнюдь не одесских предприятий. Переметнулись туда с началом погрома местных производств и часть их бывших работников: особенно — из числа «инженерно-технических» (ИТР), как более готовых к освоению многозадачных трудов коммерции. И со временем «увольнения» с заводов Одессы мастеров разных специальностей стало бедой, лишавшей шансов возродить и/или переналадить существовавшие производства.

          Ускорил упадок одесской промышленности рост оборотов торговли на мега-базаре «7-й километр». Этот межрегиональный узел («hub») распределения массы ввозимых в страну товаров позволил около 20 лет ловким и удачливым агентам импортеров быстро обогащаться в ущерб отечественным производственным предприятиям разных отраслей. Такой конфликт интересов при «либеральном» режиме торговли не обходится без банкротств, но их виновники снабжены набором лукавых отговорок, типа: «Ничего — личного, только — (свой) бизнес».

Пришёл черёд и «Стальканата»?

          Фритрейдерский погром «одесской промышленности» еще не довершён и стал возможен попустительством со стороны властьимущих. Попадающим в «верхи» управления в нашей стране, к сожалению, тоже позволили всё более вольно трактовать свои должностные обязанности и права. Убывание там людей с развитой социальной ответственностью и сознающих все риски и отдаленные последствия принимаемых решений по изменению правил хозяйствования — проблема давняя и актуальная, что подтверждают всё новые факты.        

Канатный завод - 1917 год

3 апреля на интернет-сайте украинских промышленников сообщили о новой проблеме, вызванной не российско-украинской войной, а новым почином Кабмина под руководтвом Д. А. Шмыгаля. Там удумали без надлежащего обсуждения с промышленниками сделать для части ведущих бизнес в Украине — налоговые «послабления». Но опять-таки, ростом «свобод» одних ущемили — других, включая управляющее знаменитым одесским флагманом сталеканатного производства ЧАО «ПО «Стальканат-Силур». Его генеральный директор «Стальканат-Силур» Сергей Лавриненко раскрыл суть созданной новаторами проблемы:

          Тем самым КМУ переложило на «Стальканат-Силур» издержки своей односторонней «благотворительности». При том, что срок окончания войны всё далее откладывается, ныне дотируемые «Стальканатом» суммы денег к моменту «возврата» девальвируют, а сам факт такого возврата реально не гарантирован. Т. е. компанию, которая внесла существенный вклад в дело обеспечения Одессы оборонительными устройствами вместо поддержки «отшмыгалили» грузом непредвиденных форс-мажорных затрат. И почему-то проблему создали не импортерам, а компании — экспортеру отечественной продукции?

 Бывший клуб канатного завода, не используется по назначению

          Теперь, руководство «Стальканат-Силура» поставлено перед выбором: или приобретать металлопродукцию у импортёров и не компенсировать за свой счет НДС украинским поставшикам, или — побудить чиновников КМУ установить для импортеров на период переживаемого кризиса заградительную пошлину (в размере не менее 5-7%). Увы, второй вариант (спасительный для украинских промышленников) наименее реален.

P.S. В «академической» науке массовое сокращение промышленной деятельности (не только в Украине) обозначено бесстрастным словом «деиндустриализация». Но это не меняет сути, проясняемой «вульгарным» термином «погром» (подобно тому, как фраза «вырождение населения» доходчивей раскроет смысл «депопуляции»).