Тоска по городовым
Беспримерная, с каждым днем наглеющая анархия, воцарившаяся в Одессе в те непростые времена, влекла за собой налеты, убийства, уличные стычки, ограбления. Одесситы не привыкли давать волю слезам и подчиняться обстоятельствам, но теперь им было не до смеха. Теперь, возвращаясь после трудового дня домой, служилый люд и чиновники средней руки, не знали, удастся ли им добраться до цели в целости и сохранности или этот вечер станет последним в их жизни. Да и те, кому материальное благополучие давало возможность нанять извозчика, не были ни от чего гарантированы.
Свобода грабежа
Трудно заставить народ отказаться от халявы. Халява, в какую бы личину она не рядилась, будет жить в до тех пор, пока не придет в дом настоящий хозяин и эту халяву не прекратит. Такого хозяина осенью-зимой 1917 года в Одессе не наблюдалась. Одесские газеты пестрели сообщениями о бомбах, минах, налетах, грабежах, убийствах и самоубийствах.
Из этой живописной картинки можно сделать вывод, что граждане Одессы пока еще сохраняют свою привычку гулять по ночам, носить дорогие вещи и украшения и удивляться тому, что их могут вот так просто ограбить. Более того, они не осознают пока и благородство грабителей – их отпустили без кошельков и дорогих часов, но ведь не раздели же («потому что не на меху»…), а самое главное, не убили.
Те, кто придут вслед за ними, не будут столь деликатны. Между тем, царившая безнаказанность порождала азарт. Теперь граждан грабят не только на улице, а приходят к ним в дом…
«В 9 часов вечера в квартиру Василия Демьяненко, проживающего в д. № 3 по Лиманному пер., кто-то постучал и спросил, дома ли квартировладелец, – пишут там же.– Супруга Демьяненко, ничего не подозревая, открыла дверь. В квартиру ворвались пять вооруженных винтовками злоумышленников и приказали под угрозой смерти всем не двигаться с места. В дальнейшем грабители, перерыв всю квартиру, забрали лежавшие в ящике письменного стола 5000 руб. и скрылись».
«Вчера днем небольшая группа лиц в солдатской форме произвела ряд самочинных обысков в районе Петропавловского комиссариата. Об этом сообщили в милицию. Кто-то из лиц в солдатской форме заметил наряд и стал стрелять. Поднялась суматоха. Производившие обыски разбежались».
«Вчера вечером три грабителя явились на квартиру И.М. Бермана (Суворовская, 36) и, под предлогом обыска, пытались совершить грабеж. О попытке было сообщено в Александровский комиссариат. Грабителей задержали. При выяснении личностей обнаружилось, что все грабители бывшие солдаты партизанского отряда Гусарова».
«К пришедшему в 75 участок на полях орошения Тому Волеву явились грабители и, перевязав всех рабочих, приступили к разгрому помещения, занимаемого Волевым и рабочими. Забрав в общем у всех 1000 рублей, грабители скрылись. В налете Волев подозревает одного из уволенных недавно служащих».
«На углу Новорыбной и Преображенской милиционер Пинчук поймал двух воров, пытавшихся совершить кражу из обувного магазина. Воры были задержаны и препровождены в комиссариат».
Вот она, сладостная свобода грабежа. И не важно, что не все воры так удачливы. Поток новых «экспроприаторов» не иссякает. Новой напастью на фоне разгулявшейся революционной стихии стали разгромы винных складов. Толпа, почувствовавшая вкус к халяве, рванула грабить винные заводы.
«Вблизи разгромленного шампанского завода по-прежнему продолжают толпится солдаты. Удушливые газы, пущенные в подвалы, не возымели пока на толпу никакого действия. Масса всяких подземных ходов и лазеек несколько тормозит работу по прекращению развивающегося пьянства».
«На хуторе Бенкендорфа вблизи 16 станции, 8 вооруженных солдат пытались разгромить винный склад. Завязалась перестрелка. Одного из грабителей ранили в ногу»
«У винного склада Жалковского (Разумовского, 17) безотлучно находится охрана. Толпа солдат в количестве 500 человек сегодня с утра снова появилась у склада, но, заметив сильную охрану, никаких попыток к повторению разгрома не делала».
И еще одна примета бурного времени - бомбы и мины. Их находят повсюду – на остановках трамваев, возле домов, просто на улицах. И никто уже не удивляется тому, что рогатое чудовище прибивает к одесскому берегу так же запросто, как вышвырнутый после шторма песок с поломанными ракушками и остатками крабов.
«Милиционер Херсонского комиссариата сообщает, что на углу Пушкинской и Еврейской возле дома №26 неизвестно кем была положена бомба. Бомба была доставлена в комиссариат».
«В порту на рейде возле линейного судна взорвалась мина, прибитая волнами. Начальнику артиллерийского управления сообщено, что за последние дни к берегу Большого Фонтана волнами было прибито несколько мин».
И все же, даже в этих условиях, одесситы не прекращают улыбаться. Так в одном из номеров «Южной мысли» появляется заметка под ехидным названием «Попался»:
Надо думать, это как раз тот случай, когда «жадность фраера сгубила». Не жаловался бы на контрибуции, никто бы его и не поймал.
Сам Шаляпин не видал
Люди, конечно, могут привыкнуть к жизни в любых условиях. Привыкнуть молчать и не высказывать свое мнение – гораздо сложнее.
Но, нет, давно изобретены способы показать свое отношение к порядку вещей. И сделать это выразительно, но молча. Об одном из таких действ и повествует нам корреспондент «Южной мысли»:
Страна приближалась к 1918 году. Скоро хаос гражданской войны поглотит «тоску по городовым» и наполнит дни заботами совсем иного рода.
Фото и документы предоставлены музеем Главного управления Национальной полиции в Одесской области.
