Достигнутое под эгидой Пекина примирение между Тегераном и Эр-Риядом запустило сразу несколько цепочек деэскалации в регионе Большой Ближний Восток. Одна из которых – возвращение Дамаска в “арабскую семью”.
Здесь ключевой стала встреча две недели назад глав МИД Сирии и Саудовской Аравии Фейсала Фейсала Микдада и бен Фархана в саудовской Джидде, которая положила начало процедур по возобновлению консульских услуг и авиасообщения между странами.
Ключевым пунктом совместного заявление стала поддержка Эр-Риядом “сирийских государственных институтов в расширении их контроля над сирийской территорией”, а также согласие сторон “положить конец присутствию вооруженных формирований и внешнему вмешательству во внутренние дела Сирии”.
Понятно, что под источником “внешнего влияния” понимался в первую очередь – Вашингтон, во вторую – Анкара.
Почва для такой встречи и подобного рода заявлений была подготовлена заранее, – министр иностранных дел Саудовской Аравии уже заявлял о том, что изоляция Сирии утратила смысл, а после разрушительного землетрясения Эр-Рияд направил в Дамаск самолёты с гуманитарной помощью.
Кроме того, ОАЭ, Бахрейн и Оман ранее возобновили работу своих дипломатических миссий в Дамаске.
Следующим шагом стал ответный визит министра иностранных дел Саудовской Аравии Фейсал бен Фархана в Дамаск 18 апреля, где он встретился с президентом Сирии Башаром Асадом.
На данный момент ключевым вопросом является возвращение Сирии в Лигу Арабских Государств (ЛАГ), из которой Дамаск исключили в 2011, после начала мятежей и гражданской войны.
С одной стороны, вопрос возвращения уже находится в стадии “когда именно?”, но с другой, 14 апреля во время совещания представителей Стран Залива [ССАГПЗ] совместно с представителями Египта, Иордании и Ирака, премьер-министр Катара шейх Мухаммед аль Тани заявил, что не видит оснований для возвращения Сирии в ЛАГ.
Однако, в данном случае нужно просто совместить историю вопроса, реалии и принципы восточного торга.
Действительно, на начальной стадии сирийской войны Катар был главным спонсором исламистов из т.н. “непримиримой оппозиции”.
Позже Катар сам попал под санкции и блокаду своих соседей среди стран Залива во главе с саудитами по обвинениям в “спонсорстве терроризма”. И только недавно начал восстанавливать с ними отношения, так что сейчас не лучшее для Дохи время идти наперекор Саудитам.
[Отдельное эстетическое удовольствие доставляют обвинения Сирии в подавлении демократии со стороны арабских стран и Катара в спонсорстве терроризма со стороны стран Залива].
Ранее Доха не стала препятствовать председательству Сирии в Совете министров Организации арабских стран — экспортеров нефти (ОАПЕК) в 2022 году и согласилась, что Арабская энергетическая неделя – 2024, организованная ОАПЕК, пройдет в Дамаске.
Просто, судя по всему, Катар на момент заявления своего премьера просто еще-чего-то-там-не-получил. И он был услышан, ибо уже через 3 дня официальный представитель МИД Катара Маджид Аль-Ансари заявил, что Доха не возражает против возвращения Сирии в ЛАГ.
Единственным принципиальным противником Сирии остается Марокко: Рабат выставил невыполнимые условия для восстановления дипломатических отношений и поддержки возвращения Дамаска в ЛАГ – признание Сирией Западной Сахары территорией Марокко.
Сирия же признает Сахарскую Арабскую Республику и однозначно поддерживает Алжир в конфликте с Марокко. Алжир со своей стороны был на стороне законного правительства Сирии в войне, идущей с 2011 года.
Однако, скорее всего, Рабату не захочется остаться в “гордом одиночестве” среди своих арабских братьев…
