Это психологическое явление или даже заболевание уже давно известно и изучено специалистами. Оно называется «Сердце солдата» или Вьетнамский синдром. Или Афганский синдром. Существует и официальный научный термин – Посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР). Это то состояние, в котором зачастую возвращаются в мирный социум участники боевых действий. Особенно те, кто попал туда не по собственному желанию и без психологической подготовки. Ужасы войны, близость смерти, человеческая жизнь, висящая на волоске – все это настолько сильно влияет на неокрепшую психику молодых парней
(а ведь именно таких чаще всего призывают и отправляют в зону боевых действий), что потом они уже не могут адаптироваться в обычной жизни. Помочь им призваны специалисты-психологи. А также близкие люди, члены семей.
Но все это в идеале. Что же на самом деле происходит сегодня в Украине? А происходит вот что: молодых парней призывают, отправляют в зону АТО без всякой психологической подготовки. Там, непосредственно в зоне боевых действий, тоже специалистов-психологов нет. В лучшем случае, с бойцами, пережившими стресс, работают волонтеры. Но они зачастую не имеют психологического образования, не знают техники, как выводить из стресса человека, только что вышедшего из окопов и находящегося в неадекватном состоянии. По возвращении в мирную жизнь, людьми, прошедшими АТО, тоже никто не занимается, они со своими проблемами брошены на произвол судьбы. Нет государственной поддержки, нет программы реабилитации бойцов. Видимо, в правительстве считают, что сегодня в армии существуют проблемы и поважнее, чем психологическая помощь. Оно-то вроде и верно: солдат кормить нечем, одежды нормальной у них нет, какие уж тут психологи. Но, в то же время, если эти проблемы не замечать, они, накапливаясь, постепенно превращаются в бомбу замедленного действия. Молодые, физически здоровые мужчины в неадекватном состоянии, еще и привыкшие решать вопросы с помощью оружия, все это очень опасно для общества.
Карантин для тех, кто возвращается из АТО
– Не всегда человек, находящийся в сложной травматической ситуации, действительно получает посттравматическое стрессовое расстройство, – объясняет кандидат психологических наук, доцент факультета психологии ОНУ им. Мечников Светлана Чачко. – Это зависит от тяжести самой ситуации, от личностных особенностей человека, а также от социальной поддержки. На тяжесть ситуации мы, естественно, повлиять не можем. Но что можно было бы сделать, чтобы помочь бойцам – проводить психологическую подготовку перед отправкой в зону боевых действий. Ведь большинство мужчин попадают в такие условия впервые. Их выхватывают из мирной, спокойной жизни, и они абсолютно не готовы психологически к тому, с чем придется столкнуться. А, как известно, любую проблему легче предупредить, чем потом ее решать. Увы, такая работа не проводится. В итоге, по результатам исследований, более 50 процентов участников боевых действий возвращаются с ПТСР. А некоторые специалисты считают, что таковых еще больше, ведь их довольно сложно выявить, большинство бойцов самостоятельно не обращаются за психологической помощью.
Как объясняют специалисты, существуют три основных признака ПТСР.
Во-первых, это постоянное, повторное переживание травмы. Человеку снятся кошмары, он то и дело возвращается в воспоминаниях к своим страданиям. Второй признак – эмоциональная холодность, на фоне которой возникают проблемы с окружающими, с семьей. В таких семьях очень высок процент разводов. Человек как бы разучился строить отношения в нормальных условиях, жить в мирном социуме. Третий признак – высокий уровень возбудимости. Люди с ПТСР либо очень агрессивно реагируют на все, либо, наоборот, уходят в депрессию, результатом которой могут стать алкоголизм, наркомания. Так или иначе, эти люди становятся опасными, как для себя самих, так и для окружающих.
– ПТСР имеет еще ряд симптомов, – рассказывает доктор психологических наук, профессор, декан факультета психологии ОНУ им. Мечникова Зоя Киреева. – Это, кроме возможной агрессии, еще и тревога, страхи, асоциальное поведение, расстройство сна, расстройство адаптационных моментов. Но тут очень важно понять один главный момент – нельзя поставить диагноз ПТСР самостоятельно. Со всеми этими проблемами нужно идти к специалисту, который грамотно, комплексно подойдет к перечисленным симптомам, возможно, предложит сделать энцефалографию.
В мировую практику уже вошло такое явление, как карантин для тех, кто возвращается из зоны конфликтов и боевых действий. Перед тем как влиться в обычную мирную жизнь, человеку следует пройти хотя бы неделю санаторно-курортного лечения. Во время которого с ним как раз и должны работать специалисты-психологи. И их задача – выявить, насколько пострадала его психика, насколько он нуждается в помощи и коррекции. Ведь наши люди не привыкли самостоятельно обращаться к психологу, почему-то у нас в обществе считается, что психологические проблемы – это не проблемы…
В Украине не было военных действий. Мы к ним оказались не готовы
Психологи рассказывают, что есть три типа реагирования на стресс и травму, которые получают бойцы в зоне АТО. Есть люди, но их, увы, немного, которые понимают, что у них расстройство, что они сами с этим не справляются, и они обращаются за помощью к специалисту. Опять же, самостоятельно, им никто не подсказывает и никто их к психологу не направляет. Потому что, как уже говорилось, ими просто никто не занимается. Есть люди, которые, наоборот, не хотят лечиться, а пытаются свою болезнь использовать, впадают в ипохондрию. Для таких очень важна поддержка семьи. Именно домашние должны найти подход и направить их к специалисту, который выведет из стрессового состояния. Третий тип наиболее опасный – те, кто уходят в алкоголизм и наркоманию. Такие люди, естественно, ни за какой помощью к психологам не идут. На уговоры домашних тоже зачастую не реагируют. И они становятся реальной проблемой и для своей семьи, и для общества в целом.
– Ситуация достаточно сложная, – считает Зоя Киреева. – В госпиталях, куда попадают бойцы из зоны боевых действий, тоже в качестве психологов выступают волонтеры. А это неправильно. Иногда, вследствие такой помощи, самим волонтерам потом нужна психологическая поддержка. Это называется вторичной травматизацией, когда человек, не обладающий психологическими знаниями и навыками, может получить травму из-за того, чем с ним поделились. Причем не только волонтер. Даже профессионал, если он не специалист именно в области травмы, а, к примеру, детский или семейный психолог, тоже подвергается опасности.
В Украине очень давно не было военных действий. В принципе, Украина, как независимое государство, вообще не воевала. И все службы, и социальные, и психологические были настроены на проблемы мирного времени. Мы – психологи больше внимания уделяли личностному росту, самоусовершенствованию человека. А теперь все понимают, что появились новые потребности. Нужны военные психологи, их нужно готовить. Нужно обучать больше специалистов по специальности психологическая травма. В национальном университете имени Мечникова, несмотря на то, что мы готовим психологов уже 25 лет, сейчас изменились направления обучения. Востребованными в последнее время являются курсы «личность и травма», «арт-терапия», «энцефалография», то есть все то, что может послужить и для непосредственной помощи бойцам и членам их семей.
В общем, все как всегда. Специалисты, готовые оказать помощь есть. Бойцы, вышедшие из зоны АТО и нуждающиеся в помощи, тоже есть. Нет возможности только соединить одних и других. Лечение ПТСР длительное. Оно может продолжаться от полугода и до 3-4 лет. Самостоятельно, даже если человек обратился с специалисту, он так долго оплачивать его услуги не сможет. Должна быть государственная поддержка, должна быть программа реабилитации бойцов и членов их семей. Но… выходит, что Украина только на словах очень громко славит своих героев.
