– Бабушка! Бабушка…, – осёкся румяный с мороза внучок Василий, увидев заплаканную бабушку. Бабушка, позабыв повседневные хлопоты, хату, корову Маньку и кур с гусями, рыдала, утирая натруженными неразгибающимися руками потоки слёз.
– Что случилось? – пятиклассник Василий, с разбегу скинув отцовские сапожищи и не раздеваясь, ведь в хате холодно, почти как на дворе, уткнулся бабушке в колени и тоже расплакался.
Отопительные обстоятельства
Холод в хате промораживал до самых косточек. Новый тариф на отопление бабка Василия оплатить, конечно, не могла, да и дров для печи заготовить было негде. Главе и другим чиновникам Нафтогаза по-прежнему удавалось добытый за копейки украинский газ продавать потребителям по рыночной цене европейского. Потому народ постепенно вымирал от перманентных простуд и пневмоний, а чиновники выписывали себе миллионные бонусы за креативный подход к ведению бизнеса.
– Что, топить совсем нечем? Или сердце болит?
– Нет, золотко, посмотрела новости в телевизоре… Рассказывают, такая ж бабка, как я, утопилась. Где-то в Тернопольской области, посёлок Вишневец Збаражского района. Сначала пыталась топором в сарае себе жизнь укоротить, потом таблеток наглоталась… А таблетки сейчас – что их принимай, что не принимай, разницы нет, хоть и дорогие. Пришлось в ставке топиться. Из-за того, что субсидию не начислили. Так и написала в предсмертной записке, мол, не на что жить…
Бабуля начала опять всхлипывать:
– Чтобы отопить хату по новым ценам за газ, она должна была четыре тысячи в месяц платить. Где ж взять такие деньжищи? Субсидия ей положена была, она её раньше получала, а сейчас не начислили. Когда стали разбираться, чиновники испугались, оправдываются, что – начислили, просто бабке на деревню уведомление не пришло.
Почтовые обстоятельства
И то правда, мои дорогие читатели, что почтовые отделения в некоторых сёлах позакрывали и почтальонов сократили. Честно сказать, многие сельские почтальоны сами уволились – кому охота за минимальную зарплату в зной и в стужу по сельским дорогам грязь месить? Глава государственного предприятия «Укрпочта» посчитал убыточным содержание почтовых отделений на селе, поэтому в целях экономии большинство из них закрыл. По какой такой странной логике он не начал экономию с себя любимого – неизвестно. Мог бы урезать свою миллионную зарплату или тридцати ведущим менеджерам «Укрпочты» аналогичные зарплаты – честнее было бы по отношению к народу. Ведь не частной лавочкой всё-таки руководит этот, с позволения сказать, государственный служащий.
Кстати, о народе… Только-только корешок валерианы пожевала бабуля, только успокоилась – тут внучок вспомнил, почему из школы бежал стремглав, через заснеженные поля из самой Калиновки. Слёзы высохли, кулачки сжались:
– Бабушка, а почему Бодя из Калиновки брешет, что папка мой – зэк, вор и сидит в тюрьме? Ох, и навалял я ему, чтоб не выдумывал! Папка мой на Донбассе воюет! Ведь правда, бабушка? Чего молчишь?
Отягощающие обстоятельства
– Тихо, тихо, солнышко моё! Драться – нехорошо, дракой ещё ни один спор не разрешился. Будь умнее… Тем более, что Бодя твой не врёт. Не могу больше скрывать от тебя правду, внучок, да и люди добрые тебе обязательно «глаза откроют». Прошлая зима была лютая, помнишь, обогреть хату нечем было, мамка твоя была ещё живая, – бабушка стала всхлипывать. – Вот папка твой и спилил сухие деревья в лесополосе, сухостоя там видимо-невидимо. Лесом-то никто не занимается, лесников сократили… Но папку твоего полиция повязала, уголовное дело на него там открыли. Сейчас, бедолага, в колонии строго режима за несколько сухих деревьев тянет срок…
Глаза бабушки загорелись гневом:
– Вон, в телевизоре показывают, что леса в Карпатах почти полностью вырубили и вывезли заграницу. И никого не наказали, никого не посадили, потому что вырубали и вывозили вагонами… А кому такое позволено – большим людям, чиновникам, власти. Кто же их накажет? Самим себя, поди, придётся наказывать…А тут человек хотел семью и дом свой обогреть, а его – в тюрьму!
– Ой, бабушка, ты ничего не напутала? То же самое ты рассказывала про своего дедушку, которого посадили в тюрьму за несколько сухих колосков в 1932 году. Я, кажется, понял – тогда есть нечего было, а сейчас топить нечем.
Исторические обстоятельства
– Нет, Василёк, во времена моего дедушки власть была другой. Тогда, в 30-е, нужно было много хлеба, чтобы прокормить огромную армию рабочих в городах. Они строили заводы, фабрики, электростанции, мосты и дороги, которыми мы пользуемся до сих пор. Страна из сельскохозяйственной превращалась в промышленную, передовую страну. Поэтому у крестьян забирали зерно…
– Так то ж – москали во время Голодомора. Мы по истории учили…
– Господь с тобою, какие москали? Дедушка рассказывал, что делали это люди из их же села. Вот, кстати, предок Боди твоего, прапрадед что ли, был среди них. Они назывались «активисты», вооружены были палками или древками от лопат. Заходили в каждую хату, обыскивали, если находили зерно – в тюрьму, если селяне оказывали сопротивление – могли убить.
– Бабушка, а почему в наше время ничего не строится? Вот и старую школу в нашем селе закрыли, обещали новую построить, но не построили. Приходится теперь через поля в Калиновскую школу бегать. А дорога в Калиновку, как после бомбёжки – удобнее через поле бежать.
– Понимаешь, яхонтовый мой, на те средства, которые власть забирает у народа, она вместо школ и дорог строит себе дворцы и яхты, покупает поместья за рубежом. На эти средства живут их жёны и любовницы, учатся дети заграницей, там они лечат свои болезни…
Реформационные обстоятельства
– Вот почему мамке негде было мне братика родить! И мамка поэтому умерла? Так всё было?
Бабушка опять принялась рыдать. Да и как ей было объяснить своему внучку-малолетке, что власть в угоду глобальным международным корпорациям назначила на должность министра здравоохранения иностранку с околомедицинским образованием и внешностью, вызывавшей ассоциации скорее с захоронением, а не со здравоохранением? Но внешность для чиновника – вопрос не главный… Главное, что эта министерка, уж и не знаю, как правильно теперь называется должность этой панянки, родильные отделения в районных больницах позакрывала. Мол, они все отсталые, с допотопным оборудованием.
А вот бабушка с благодарностью вспоминала, скольким поколениям детей в их семье помогли увидеть свет в родильном отделении райцентра, где каждая нянька была повитухой потомственной и могла руками повернуть выходящий ножками вперед нарождающийся плод. Но в аккурат, когда пришло время рожать бабкиной дочке и Васькиной мамке, родильное отделение в Болградской районной больнице закрыли. Министерка рассказывала, что можно очень легко по Google maps найти ближайшее родильное отделение, которое ещё работает. Но, как вы понимаете, мои дорогие читатели, никто из селян не знал, что это такое и как им пользоваться. Отец Василия так и не успел довезти жену до работающего роддома. Машина забуксовала в непролазной грязи на разбитой дороге, поэтому отец принимал роды в поле, как мог. Но, на беду, не мог и не умел…
Так и не получил Васька долгожданного братика, а папка крепко запил. Вообще, папа у Василия был хороший и не пил вовсе, да и нельзя ему было – он на сахарном заводе экскаваторщиком работал, хорошую зарплату получал. Но потом сахарный завод приватизировали «эффективные менеджеры», обанкротили его, разрезали на металлолом всё оборудование и растворились в неизвестном направлении. Долгое время папка не мог найти работу, перебивался случайными заработками, потом запил. А теперь Василий, считай – сиротинушка. Только бабка у него и осталась…
Иногда посреди зябкого пространства хаты бабка впадает в меланхолические раздумья про будущее:
– Запомни, мой ненаглядный Василий, когда лет через шестьдесят будет у тебя внучок твой единокровный спрашивать, за что арестовали его прадедушку в 2018 году, ничего не скрывай. Так и рассказывай, что власть, мол, устроила против своего народа «холодомор». И свечку зажигайте с внучком в память обо всех, невинно замученных воровской властью.
