Разнообразные «социологические» исследования стали популярны: люди хотят знать, среди кого обитают. Это так же естественно, как «оглядывать» в зеркале свое лицо (а заметив неладное – идти на осмотр специалистом). Но не прочь использовать труды социологов и интриганы, особенно – на выборах. Так, ссылаясь на последний отчет о «роллинговом» опросе ГО «Центр «социальный мониторинг», управители политпроекта «За життя» внушают публике (и ведомым клиентам) иллюзию, будто баллотирующихся под рекламным образом зажиттяев наверняка изберут в новый состав Верховной Рады, т. е. такие кандидаты-списочники – «проходные» (не путать с проходимцами). Убеждать в успехе даже безнадежного дела – необходимость для любых комбинаторов (помнится творец «МММ» тоже вещал, что та пирамида – вечна). Но интересующиеся «данными» социологов хотят знать, сколь они верны. Оценить это проще, если понятны суть и основные приемы этого счёта.

«Социологическая» статистика – не ложь, но не «истина»
Статистика социальных «измерений», развитая в отдельную научную дисциплину «социологию», – не единственное из достижений человечества, которое ухитряются ставить на службу политиканов. Тем более, что после изобретения в XVIII в. термина «социология» разные ученые сильно расширили «предмет» этой науки. Но основным прикладным её применением остаются разные «измерения» социума, включая распространённость мнений и настроений людей. В последнем случае основной метод «обследования» изучаемых групп людей – «социологический» опрос их представителей. Достигают это искусством общения опрашивающих с опрашиваемыми «респондентами», а в таком творческом деле возможны варианты «художеств» и иного «креатива», используемые порой отнюдь не в научных целях.
В данном случае замечены применения – в четырех назначениях: разведка (обстановки в «настроениях социума»), дезинформация («электората» и конкурентов), самореклама (если прогноз социологов – благоприятен), фальш-доказательства (на случай судебных тяжб из-за обманов в голосованиях и др. конфликтов).

Первое (исходное) применение социологии – не предосудительно: предусмотрительные даже перед простой прогулкой выведывают «метеопрогноз», чтобы лучше подготовиться к предстоящим условиям «погоды».
Но попахивает, как минимум, «коварством», когда пытаются смущать вымыслом под видом «социологических данных». Таким приемом недобросовестной конкуренции баловались штабы ряда кандидатов на минувших президентских выборах, а тупо оскандалился – С. Каплин, распространяя подложные данные от имени «Центра социального инжиниринга «РАНД». Но в саморекламе прошлых мнений избирателей о политпроекте В. Рабиновича – «переборщили»: легко сообразить, что за полтора месяца симпатии людей могут сильно измениться. А переосмыслить восприятие разномастной (хоть и в гриме «пророссийской») группы зажиттяев побуждает и утвержденное на их съезде 6 июня радикальное обновление состава. Но в том упоении (устаревающими) данными видны признаки и умышленной дезинформации, если вникнуть в технические детали афишируемого соцопроса, что заслуживает отдельного рассмотрения.

«Роллинговые» замеры: экономия в ущерб «репрезентативности»

Достоверность «отражения» ситуаций при «социологических» опросах респондентов критично зависима от ряда обстоятельств:

– адекватность произведенной исследователями «выборки» (состава) опрошенных – реальной многомерной «структуре» населения (по возрасту, полу, степени образования, вероисповедованию, национальности, профессиям и роду деятельности, местам проживания и т. д., включая «источники получения информации»);

– общая численность опрошенных и их «удельный вес» (в процентах) от общей численности исследуемого социума;

– «легкость восприятия» (понятность, однозначность, массивность) фраз и объема информации, которыми оперируют, задавая опрашиваемым вопросы (их принято единообразить, что не всегда оправдано);

– честность и непринужденность получаемых ответов (добывать их труднее, когда «респонденты» того не хотят по разным причинам: лень, неудобная обстановка, подозрения относительно умысла спрашивающих и т.д.);

– личных способностей опрашивающих «интервьюеров» (вопрошателей).

Указанными выше условиями далеко не исчерпывается проблематичность «добывания» социологами ответов о том, что интересует исследователей или заказчиков их работ.

Выведывать так мнения людей бывает очень трудно, а лимит таких возможностей уязвим еще и от выбираемой «тематики»: отнюдь не всё можно узнать при «соцопросе» даже с погрешностью 10%, а не 2,5%, как принято декларировать. Кроме того, надо уметь «отбраковывать» ложные ответы и правильно считать (в т. ч. пропорционально «экстраполировать») то, что годится как «пригодный материал» (собранный при «полевых» работах).

Учтя объективную многотрудность процесса «опроса населения», даже начинающий бизнесмен согласится: такие исследования требуют привлечения специалистов и немало средств на оплату их работ. Но в Украине (со времен СССР) исполнителей соцопросов, увы, не особо балуют гонорами: певцам-танцорам, стриптизершам и даже официантам принято платить щедрей, чем мастерам такого жанра искусств, как «социолог-исследователь». Ведь зачем платить больше, когда политиков никто не карают за применение «метода тыка» («проб и ошибок») даже при принятии особо важных для общества решений (в т. ч. при совершении «реформ»)?!

Скупость заказчиков – бич многих наук в нашей стране: «меценатов» – маловато, что критично при прогрессирующем сокращении финансирования из государственного и региональных бюджетов. И чтоб не обнищать деятели наук норовят исхитряться (коль «голь на выдумки хитра»). Вот, и социологи удумали проводить для скупых заказчиков не полноценные соцопросы, а – малобюджетные: уменьшая объем трудов, преимущественно за счёт… числа респондентов. Это равносильно тому, чтобы при фотографировании снижать «насыщение» растрового изображения составляющими его точками: вместо полноценной картинки получим – блеклую или ещё блеклей…

Перебор «экономности» подвиг применять опросы очень «контурной» степени точности, но под респектабельным (т. к. не всем понятным) названием «роллинговые» (круговые). Суть этого ухищрения ясно и честно указана на сайте ГО «Центр «социальный мониторинг» (ЦСМ): проведя один полноценный («установчий») опрос затем периодически («волнами») их повторяют (по второму, третьему и т. д. «кругу»), но уменьшив число опрашиваемых. Так получили и цифири, которые ныне усерДно рекламируют на сайте «За життя» В. Рабиновича. Основные условия того опроса исследователи ЦСМ проиллюстрировали «презентабельной» (как любят заказчики и публика) картинкой. И там видно: 15-19 мая опросили 2121 респондентов, затем («волнами» 1 и 2) опрашивали в 4 раза меньше: по 250 респондентов. Пунктик из отчета об одном из таких эрзац-опросов и растрезвонивают теперь зажиттяи.

Зато 7 июня ЦСМ закончил более крупный (1000 респондентов) опрос «3-й волны», но полученные там показатели «За життя» Рабинович и Ко почему-то (?) не стали рекламировать, мусоля – предыдущие. Неужели мастаков мимикрии стала разочаровывать и «социология» от ЦСМ?

Оплата – проблематична, а критерий – точность прошлых работ
Общеизвестно: без (электро)питания не работают даже новейшие электроприборы. Ученые тоже останавливают даже очень нужные исследования, если нет средств для работ: это предопределено «законом сохранения материи». И не украинских социологов вина, что они скованы в возможностях творить и просвещать сограждан, когда на то нет воли «власть имущих».
Энтузиасты в т. ч. в Одессе пытались наладить оплату социологических исследований за счет добровольных пожертвований (по типу «краудфондинга»), но пока это – диковинка: прижиться такому «народному бюджету» мешают и сомнения многих людей в нужности «социологии», и продолжающееся обеднение широких слоев населения.
Более стабильно финансировать соцопросы можно – из госбюджета: с 1990-х так поддерживали, например, многомерные исследования Института социологии НАН Украины. Но в последние годы всё реже прореживается желание соответствующих чиновников поддерживать методы «научного управления»: теперь это – редкость и госуправление Украины сильно «одичало» с 2014 года, в т. ч. из-за диктуемых извне реформ (даже перепись населения правившие упорно не заказывали, вопреки международным обязательствам).
Поэтому по интересующим темам заказывать работы социологов стали (время от времени когда ощутят потребность, например, перед выборами) крупные политические группы, а по отдельным «потребительским» темам – коммерческие организации. Но преследуют они при том лишь свои частные цели (никак не «научный интерес») и не всегда публикуют в полном объеме выведанные сведения, а публике порой подбрасывают то и так, что и как сочтут «выгодным» для себя. При этом подряжаемым социологам обычно ограничивают права распоряжения результатами выполненных работ.
Не социологи виноваты, что ограничены в возможностях по своему желанию вести исследования в «общенародных» интересах и открывать желающим свободный доступом к добываемым данным. Это – присущее нынешнему «капитализму» проявление диктата (крупных) плательщиков: не удивляет же нас, например, что «служащим» банков ограничены права «обращения» финансами клиентов.
Поэтому знающих специфику проведения соцопросов живо интересуют не только квалификация и личности исполнителей, но и личности – исходных заказчиков: таясь, те порой привлекают (в «зиц-заказчики») иных лиц, в т. ч. «общественные организации» или СМИ. Например, среди постоянных «партнеров» ЦСМ значится телеканал «112», подчиненный зажиттяям, но не сама эта группа.
Социологам же менее всего нужно, чтобы поставляемые ими данные оказались неточны или применены для обманов публики: репутация – важнейшее условие получения новых заказов. Опытные заказчики не преминут ведь сверить, сколь точны данные былых работ тех или иных социологов. При том, что ряды последних – растут.

Обнадеживает, что есть успешные группы социологов и в Одессе, где до сих пор (вопреки политике властей) сохраняются более десятка вузов и немало научных учреждений. Так, по ряду актуальных тем провел череду уточняющих опросов – южноукраинский центр этнических и политических исследований «Лад», авторитетны в Украине и соответствующие специалисты ОНУ. Их исследования имеют то преимущество, что одесситы лучше иногородних коллег знают особенности речи земляков и восприятия ими разных политических образов, что важно для получения достоверных ответов респондентов (подбором корректных формулировок вопросов) и в последующей интерпретации собранных «материалов».

В любом случае рискованно уповать на «данные» (т. е. результаты и опросов и расчетов) лишь какой-то одной бригады социологов. Известно, что специалистам удаются разные виды исследований – в разной мере и для пользы делу надо подбирать – лучших в той или иной ипостаси. Но во всех случаях пользователям таких научных сведений надо учитывать важную особенность «настроений общества» – их динамику.

Текучесть «дум» и критерий «реальных дел»

Глупо винить социологов, что добываемые ими данные «устаревают»: это объективная особенность этой науки. Никого ведь не возмущает, что асы

одной из древнейших и практически важных наук «астрономии» наблюдают и анализируют... прошлые (в т. ч. очень давние), а не текущие состояния космических тел. Социологи в этом сродни звездочетам: оперируют данными о былых опросах и ответах людей. А последние – не сфинксы и, поддаваясь тем или иным впечатлениям или взяв во внимание новые знания, порой существенно меняют свои умонастроения. Не случайно при проведении теледебатов ныне принято проводить опросы зрителей – до и после (а также зондировать реакции на отдельные сообщения спорящих).

Иногда «перечеркнуть» или «вознести» симпатии и доверие можно даже одним высказанным словом. Хрестоматиен случай, когда в телеобращении к американским избирателям кандидат-актёр Р. Рейган очень веско изрёк фразу: «следите за моими губами – повышения налогов не будет!». Это сработало в пользу обещателя, хотя обещание он нарушил, но – потом, после избрания его в президенты выборщиками, «клюнувшими» на словеса....

Порой даже в славимой Америке забывают, что надежнее оценивать политиков – не по артистизму в риторике, а по реальным делам и позициям (следуя мудрой заповеди «Судите – по делам их»). Не зря, например, неприятели нынешнего американского президента Д. Трампа бдят за каждым его чихом, выискивая «зацепки» для критики (а в телезаписях публичных встреч присматриваются к кругу общения, жестам, надетой одежде и т. п.).

Украинские избиратели менее придирчивы к «мелочам» поведения наших политиков и те, порой, проделывают рискованное для репутации. Так, В. Рабинович, будто издеваясь над уверяемыми в своем «миротворчестве» и «заступничестве» за русскоязычных хвалится, что в РФ посещал в тюрьме обвиненного в терроризме активиста «Правого сектора» Карпюка и хотел включить того в партийный список «За життя» (по примеру былого трюка с Н. Савченко).

А другой объявившийся зажиттяй (прежде эСДэк) В. Медведчук неуклюже дурачил избирателей гостевыми пиар-турами в РФ, взяв в свиту Ю. Бойко для имитации «переговоров по газу», хотя никем не уполномочен на то. И при повторном круге такого пиар-тура этот «газовый ходок» не добился аудиенции премьер-министра Д. Медведева (а президент РФ игнорирует этого «челнока» после обмана в обмене военнопленными в декабре 2017 года). Поэтому о заходе на 3-й круг таких «переговоров» зажиттяи больше и не заикаются…

Естественно, узнавая такие и новые факты реальной деятельности и «успехов» политиков группы «За життя», многие смущенные их рекламой одумываются, и эта «платформа» рискует не получить 21 июля даже половины из прежде прогнозированных 8-10% голосов избирателей